Через некоторое время с южной стороны послышался шум, как две капли воды похожий на тот, который нас напугал ночью. Он все увеличивался, пока не стал просто невыносимым. Над макушками деревьев показалось странное сооружение, размерами с небольшой замок. Оно проплыло в воздухе и, не прекращая дьявольского рева, опустилось на землю. Затем рев утих, и оказалось, что над двумя башнями этой штуковины вращались металлические крылья. По всей вероятности, за счет этих крыльев сей механизм передвигался по воздуху.
Шум стих совсем. В стене этого сооружения появилась дверь, из которой выехала лестница. Ширина двери была такова, что в нее могли бы проехать три всадника, приди им в голову подобная фантазия.
– Зигмунд, – обратился ко мне лейтенант, – скажи своим, чтобы приготовились первые два десятка.
Я перевел. Комтур отсчитал двадцать братьев, и они потащились к двери с видом обреченных. За ними вошло человек десять лейтенанта. Дверь затворилась, крылья закрутились, и «летающий замок» через несколько мгновений улетел в ту сторону, откуда явился. Тут же из-за деревьев показались еще два подобных монстра. Они опустились на землю шагах в ста друг от друга.
– Новиков! – крикнул Волков, когда утих шум, – сколько возьмешь?
– Можешь загонять всех! – задорно ответил человек в белом шлеме, высунувшись из стеклянного окошка, – только без верблюдов! Они мне, поганцы, весь пол заплюют.
– Сам ты верблюд! – фыркнул лейтенант, – не гони! Действительно, всех заберешь?
– Я о чем тебе толкую! У меня пятьдесят тонн полезной нагрузки! Загоняй!
– Секунду. Владимир Иванович! – подошел высокий воин средних лет, – вы останетесь со своим взводом здесь. Загоните лошадей в один из коралей, а затем на втором вертолете отправитесь домой. Добро?
– Есть! – ответил тот. Волков повернулся ко мне:
– Загружаемся в вертолет, – он махнул рукой в сторону чудовищного механизма, – я сказал своим людям, они войдут после вас.
Я пожал плечами и направился к двери, в которую вошел первым. Оказавшись в просторном помещении с круглыми окошками, я огляделся вокруг. Чудно. Почти все мы были в этих землях впервые. Странно, но почти все братья слышали легенды о чудесах Востока: горбатых конях, длинноносых монстрах и желтолицых людях. Кое-кто из братьев, вернувшихся из последнего похода против неверных, рассказывал о черных людях и зубастых жабах, но над ними смеялись, как над слабоумными. Но никто не мог и подумать, что чуть ли не в нескольких днях пути от Мариенбурга мы столкнемся с летающими замками и прочей дьявольщиной!
– Эта машина предназначена для перевозки грузов, поэтому присаживайся прямо на пол, – произнес голос лейтенанта у меня за спиной, – если невтерпеж, то задавай вопросы, только быстро – в полете ничего не слышно.
У меня накопилось столько вопросов, что я замешкался, не зная с которого начать, и спросил поэтому совершенную глупость.
– Мы не упадем? – лейтенант рассмеялся.
– Надеюсь, что нет. Давай, двигайся поближе к иллюминатору, – так он назвал окно, – посмотришь на Землю с высоты птичьего полета.
Несмотря на то, что внутрь вместились все: и братья по кресту, и воины Волкова, осталось еще много места. Дверь закрылась, и, когда эта система заработала, я понял, что тот звук, который рвал нам уши – это ерунда. В замкнутом пространстве рев, издаваемый этим стальным драконом был во много крат сильнее. Я закрыл уши ладонями и скорчился на полу в позе стенающего мавра.
Через некоторое время я почувствовал похлопывание по плечу. Это лейтенант заставил меня открыть глаза и глянуть в окно. Я сделал это и от ужаса потерял сознание.
Глава 19.
На вертолетной площадке стояло два вертолета. Один из них только что приземлился – его лопасти еще вращались, а другой совершил посадку раньше, минут на десять. К тому, что приземлился последним, подошли три брата-майора: Булдаков, Локтев и Горошин. Чуть поодаль остался старший прапорщик Климов – заведующий штабной канцелярией.
Еще чуть сзади стояло около десятка солдат, вооруженных до самых гениталий: почетный караул, который по нечетным мог быть и конвоем.
– Привезли, грешников! – сказал Горошин, когда лопасти перестали вращаться. Булдаков хмыкнул:
– Две вещи ненавижу: расизм и негров!
– Причем тут расизм? – удивился Локтев.
– А негры причем! – пожал плечами Олег Палыч.
– А, вы по поводу Горошина! – догадался собеседник.
– Он для нашего полковника как Доктор Ватсон для Шерлока Холмса, – сказал Булдаков, сплевывая, – послушает, что он скажет, а делает все наоборот.
– И мы видим, что это хорошо!
– Вот и «майора» за это получил, – изгалялся командир роты охраны, – а по мне он как был лейтенантом, так и остался.
Горошин, стрижа ушами, обернулся. Булдаков достал из кармана резиновый эспандер и, глядя прямо в глаза замполиту, с наслаждением порвал на мелкие кусочки. Тот, сглотнув слюну, отвернулся. Из вертолетов стали выходить люди: пятнистые и в доспехах цвета «металлик».
– Нужно будет им на спины мишени прицепить, на всякий случай, – добродушно заметил Олег Палыч.
– Будь моя воля, я бы сейчас же вздернул на виселице этих прародителей фашизма! – отозвался Горошин.
– Ты, Петро, сам как фашист, – пристыдил замполита Локтев, – правду моя бабушка говорила: чем гуманнее профессия, тем кровожаднее натура.
– Все равно, не нравятся они мне! – гнул свою линию Горошин.
– Ты, замполит, тоже много кому не нравишься, – прогундосил Булдаков, – а еще живой. Парадокс!
Подошел Волков.
– Товарищ майор, гости доставлены! Подозреваю, что хотят по-маленькому и жрать.
– Те, кто хотел, давно сходил, лейтенант! – сказал Булдаков, тыча пальцем в одного из «братьев», у которого капало с доспехов, – загони их на ПТО обмыться, и не мешкая за стол. В столовой женщины шикарный завтрак соорудили, чтоб я так жил!
– Пшена им, тварям! – закачал головой Горошин, – или перловки. Они на нас войной, а мы им – шведский стол!
– Слышь, Иваныч, может тебе дать Ми-24 и на Берлин?
– Мариенбург у них сейчас за столицу, – встрял в разговор Климов, – я бы, ради прикола, слетал поглядеть на это диво.
– Ты, Валера, уже один раз полетал. Нешто опять потянуло? – ехидно посмеиваясь спросил Локтев.
Все заржали, вспомнив историю трехлетней давности. Сам Климов смеялся громче всех. Три года назад Валерий Андреевич во время очередного отпуска заехал погостить на недельку к старшему брату в город Минск. Брат работал в аварийной службе энергосетей, и однажды взял его с собой на дежурство. Непосредственно перед окончанием смены он задумал поразить «человека в сапогах» окончательно и бесповоротно.
Они вдвоем с напарником уговорили Валерия Андреевича залезть на вышку «аварийки». Водитель поднял их на пятнадцатиметровую высоту.
– Опа! – произнес брат с видом шарлатана-фокусника, и сдернул с ящика, стоявшего в углу, брезентовую хламиду. В ящике оказалось около десятка «фаустов» чернила.
– Ого! – присвистнул младший, обожавший подобные сюрпризы.
– Гы! – довольно заулыбался щербатым ртом напарник и привычным жестом достал из сапога нож.
Пили не закусывая, в лучших традициях бомжей Нечерноземья.
– Хорошее пойло! – сказал напарник, прикончив первую бутылку и распечатывая пачку «Беломора».
– Хорошо сидим! – блаженно улыбаясь заметил старшой после второй.
– Пойду отолью, – сказал Валерий Андреевич после третьей. Он отстегнул предохранительную цепь и пошел по своим делам.
– Что-то его давно нету, – промолвил напарник, с тоской глядя на оставшуюся бутылку.
– Разливай! – молвил старший Климов, – трое одного не ждут.
– Как трое? – испуганно икнул приятель, – кто трое?
– А она, – братец погладил последнюю емкость по стеклянному боку, – она-то ждет не дождется, пока мы ее прикончим!
– Как так, не дождется! А ну, разливай!
Бутылка была распита и выброшена.