– Воздух продувается сквозь горячую спираль. Представь, что там угли и маленький воздушный мешок.
– Но там же не угли и не мешок! – капризно стукнула кулачком по его колену принцесса, – там же что-то совсем другое! Что там?
– Я открою тебе маленький секрет, – доверительно наклонился к ней парень, – на самом деле там – гном-воздухан!
– Какой еще гном? – недоверчиво покосилась на него Диана, – верно, ты меня разыгрываешь?
– Если бы ты умела читать, то прочла бы, что здесь написано «Гном», – показал он ей эмблему, укрепленную на задней стенке фена, – теперь поняла?
Принцесса застонала. Не ясно, правду говорит этот странный парень, или шутит над ней? На всякий случай она отрицательно помотала головой. Сергей улыбнулся:
– Если бы сказала, что понятно, я бы тебя отшлепал. Теперь не мешай.
Он включил фен и принялся за просушку. Принцесса сидела рядом, как Ягенка подле Збышка и, слегка покусывая губы, следила за процессом, по окончании которого хрипло вздохнула:
– Послушай, рыцарь, тебе непременно пристало смущать бедную девушку? Одень что-нибудь, прошу тебя!
– Знаешь, что, дорогая! – рассердился он, – может мне бронежилет одеть? Я когда сюда ехал не подозревал, что меня оженят! Поэтому, взял только хаки и кое-что из гражданки. И вообще: ты думаешь, что когда выйдешь за меня замуж, будешь ходить этаким расфуфыренным павлином?
– Это же обычная одежда! – воскликнула Диана.
– В этой «обычной одежде» только «Сникерс» жрать да кофей пить – сплошной шармант! А если я тебя обнять захочу? Весь этот ансамбль сомнется, как картонный сортир! Вот в лес мы с тобой пойдем, допустим, за грибами… Как ты в этом по лесу пойдешь, отвечай!
Принцесса посмотрела на него весьма удивленно. Обычно такие взгляды получает городской поэт предлагающий деревенской девке в три часа ночи покупаться нагишом в водоеме при старом кладбище.
– Грибы у крестьян купить можно. А для прогулок по лесу есть специальный охотничий костюм.
– С двенадцатью подвесками, как у Анны Австрийской? Благодарю покорно! – пробурчал парень, – а здоровье, матушка, вы тоже у крестьян прикупать собрались? Грибы – это только предлог. Лес! Лес – это прежде всего моцион, свежий воздух! Вы закрылись в четырех стенах и дефилируете с этакой модной зеленью на лицах! Неправда, что красные рожи только у крестьянок и пьянчуг! У крестьян она символ здоровья, а у пьянчуг – болезни! Черт! Что-то я не то говорю! Что тут ни говори, а у всех придворных дам свисают веки ниже второго подбородка к сорока годам!
– Хорошо! – крикнула принцесса, – но у меня есть только такие наряды. Допустим, пошлю я подальше свое королевское достоинство, что мне надеть? Твою кольчугу?
Гончаров задумался. У него, слов нет, неоткуда взяться женскому тряпью. Нужно идти туда, где смогут помочь. Женщины привезли в Париж все свои гардеробы, пытаясь удивить будущую столицу моды. Сюда приехали, в основном, семьи контрактников – то есть, людей, кое-что наживших. Надо идти к «скво» вождя.
У Светланы Булдаковой собрался почти весь женский контингент. Они обсуждали архиважную проблему: какую блузку надеть Галке Починок на свидание со Славкой Абрамовым. Серега протиснулся в этот узкий круг и умоляющим голосом произнес:
– Женщины, милые, у меня огромная проблема! – десять пар глаз с живейшим интересом уставились на него. Парень интригующе зашептал:
– Помогите приодеть Диану, а то в этом наряде я ее не воспринимаю, как женщину. Хочу прогуляться с ней по берегу, понимаешь, без галстука!
Раздался восторженный гул. Галка, забыв про свидание, воскликнула:
– У меня есть джинсы, которые мне узки! Очень трудно делать вид, что твоя задница в полтора раза уже, чем на самом деле. Я мигом!
– У меня есть свитер подходящий, – кто-то ринулся вслед за Галкой.
– А у меня – куртка!
– Бюстгальтер у нее какого размера? – поинтересовалась Валя Ромащенко.
– Да уж явно, Валюша, твоего поменьше раза в два будет! – хмыкнула Таня Кимарина подруге, по комплекции похожей на Нонну Мордюкову в ее лучшие годы, – хотя твой муж не жалуется. Впрочем, для него ты – кукла.
– Большому кораблю – большое плавание! – засмеялась Валентина.
– Ты, Сережа, сходи часок погуляй, – обратилась к нему Светлана Булдакова, – боксы осмотри, или с Андрианом покалякай. А мы пока займемся твоей невестой.
Серега посмотрел на часы, отмечая время, затем сходил привел Диану и, сказав: «Я на вас очень надеюсь», скрылся. Во дворе никого не было. Он взглянул на небо:
– Завтра будет дождик, – изо рта его вылетело облачко пара, – или снег.
Внезапно внимание Гончарова привлек странный шум, доносившийся от ворот. Кричали на французском и дурным голосом. Любопытствуя, он поспешил к месту событий.
Часовой – Пятнавый и дежурный – Гаврилов до хрипоты спорили с местной девушкой, пытавшейся в войти в посольство. Она тараторила на своем, они ее не понимали и делали страшные глаза первых великомучеников.
– В чем дело? – спросил Сергей, подходя.
– Да вот, какая-то ненормальная, чума ее забери! – ответил раскрасневшийся Гаврилов, – хочет войти, а зачем – объяснить не в состоянии.
– Объяснить то она в состоянии, – произнес Гончаров, – понять вы ее не в состоянии.
– Вот и побеседуй с ней, философ! – фыркнул дежурный.
– Что случилось? – спросил у девушки Сергей.
Та расплакалась, и причитая рассказала, что служила в замке Анжу горничной принца Генриха. Сейчас принца нет, замок разрушен. А во время сражения (на этом месте Гончаров поморщился) один воин взял ее в плен, но затем отпустил. Так, как ей, как тому Ван Дамму, некуда больше бежать, Она пришла проситься обратно в плен. Ради этого она три дня тряслась в фургоне купеческого каравана.
Сержант наморщил лоб. Сопоставлять факты и делать выводы было не нужно: историю о том, как боец Латыш взял в плен особо опасного врага слышал даже Людовик.
– Валера, ты бы лучше позвал шефа, да и Ваську заодно. Это ведь по его душу.
Дежурный вышел. Тут Сергей увидел Булдакова, который возвращался домой после дружеской беседы с королем. Подполковник был подшофе и в весьма благодушном настроении. Слушая историю девушки, он всем подмигивал.
– Вот, товарищ полковник, она полагает, что раз Латыш взял ее в плен, то теперь обязан о ней заботиться, – закончил он свой рассказ.
– Вообще-то, странные понятия у их девиц о плене. Или, может, фашисты что-то напутали? Погорячились с Бухенвальдом? Ну не выгонять же ее в конце концов! Это негативно скажется на нашем имидже. Ситуация! А где сам Латыш?
– Сейчас придет. За ним Гаврила пошел.
– А, ну, этот найдет! Я вот, что думаю, Серега: придется разрешить брать солдатам наложниц.
– В смысле, любовниц? – не понял Гончаров.
– В смысле – хозяек! А Вася если не захочет жениться, то пусть шагает тернистым путем греха.
– И порока, – подсказал Гончаров, – вон он чешет. Сейчас сюрприз будет, если Гаврила не испортил нам малину.
Но Латыш шагал настороженно. По всему было видно, что он не догадывается, какую подляну приготовили ему сотоварищи.
– Товарищ полковник, младший сержант Латыш по вашему приказанию прибыл! – доложил Василий.
– На кой ты мне нужен! – беззлобно отбрехнулся Олег Палыч, – тебя вот кто вызывал.
Вася повернул свою физиономию бычка-переростка в сторону мадемуазель.
– Это не он! – завопила та!
– Младший сержант Латыш, газы! – скомандовал в ярости Булдаков. Вася сорвал с Гаврилова противогазную сумку, в мгновение ока нацепил ее на себя и через пару секунд уже стоял облаченный в противогаз.
– А теперь? – спросил Гончаров у девушки.
– Он, – кивнула она головой. Подполковник скептически осмотрел Латыша.
– Так красивше, – наконец согласился он, – отбой газов!
Участники интермедии приняли первоначальные положения. Латыш, основательно хлебнув кислорода, осмелился подать голос:
– Мне кто-нибудь объяснит, в чем дело?