А может, пора было перестать пугаться и убиваться? Попала и пусть! Что такого дорогого осталось в том мире? И не давался ли мне шанс начать жить сначала? Да, вот через такие кардинальные изменения. Но оно возможно и к лучшему.
И подобная мысль успокоила. Я уже без холодка в груди обошла комнату и осмотрелась в ней. А нормальная девчонка эта Тьяна… была или есть? Тьфу! Снова мозг грузился не тем. Мне же сейчас что надо было сделать? А просто попытаться «познакомиться» со своей точной копией. Все если, почему, отчего, оставив на потом. Просто составить впечатление о девушке! И пока что мне она нравилась.
А что? Аккуратна и чистоплотна. Это поняла сразу, стоило только окинуть взглядом спальню. У нее есть вкус. Такой вывод сделала, когда не только оценила обстановку комнаты, но и заглянула в платяной шкаф. Провела ладонью по висящим рядком нарядам, более детально рассмотрела некоторые из них. Они определенно мне нравились. Не кричащие, как у сестер, но должны были ладно сидеть на фигуре и украшать свою хозяйку.
– Н-да! И мне придется их носить, скорее всего.
Нет, не было отторжения этой мысли. Все странно, но будто не такими и чужими казались те платья, сорочки и прочее содержимое шкафа. И на этой вот мысли, расслышала шаги в коридоре, а потом и стук в дверь.
– Кто? – вовремя вспомнила, что дор Отто велел не открывать, кому попало, дверь.
– Это Дороти, дорина Тьяна. Я вам покушать принесла.
Открыла, и в комнату немедленно вплыла пухленькая темноглазая и румяная девушка. Она несла поднос, уставленный тарелками под крышками.
– Набрала всего понемногу, что осталось от трапезы господ и их гостей.
Дороти только первую крышку успела приподнять, как я ощутила сильнейший голод. Сколько же не ела? Как считать? Сутки? И если до того, сомневалась в реальности происходящего, то только не теперь. Что ни говорите, а набросилась на еду и принялась уминать ее за обе щеки очень даже натурально.
– МММ! Вкусно! – блаженно зажмурилась, как удалось немного утолить чуть ни зверский голод. – А там что? – указала на последнюю неоткрытую тарелку и пузатый металлический чайник.
– Так… это отвар ваших любимых трав, а это сдоба.
– Какой запах! – застонала от удовольствия, как только служанка налила в чашку золотистой горячей жидкости.
Он чуть ни кружил мне голову. Явно различила в воздухе, парящем над напитком, лишь мед и ромашку, но запах был много сложнее.
– Как вы любите. А можно мне удалиться? С приездом гостей столько работы прибавилось…
– Конечно, иди. Только плюшки и чайник оставь.
– Ладно. Я за посудой чуть позже зайду.
Девушка ушла, а я ухватила пышную булочку в одну руку, чашку с напитком в другую и пошла к креслу, стоящему рядом с окном. Аккуратно, чтобы не облиться, уселась и принялась смотреть на улицу. Кусочек откусывала, глоток чая делала и глазела на проходящих мимо людей, или на проезжающих всадников и кареты.
– А ничего. Здесь жить, вроде бы, можно…
Только доела, а потом сполоснула рот и руки в туалетной комнате, обнаруженной за неприметной створкой в стене, как дверь в комнату неожиданно открылась. Я думала, вернулась Дороти, а вошли Ивонна с Паулой. Вот растяпа, забыла задвижку защелкнуть после ухода служанки…
– Бездельничаем! – надвинулась на меня старшая из сестер. – Всего-то заслуженно получила по губам за дерзость, а притворилась больной? И здесь смогла выгоду извлечь? Как это у тебя, прохиндейка, вечно получается вертеть моим отцом?
– И моим, – пискнула за ее спиной Паула.
– А может, у меня сотрясение получилось по вине вашей матери? – моя растерянность быстро проходила, и отчего-то, на счет раз, начала сердиться на такое вот вторжение.
– Чего, чего?! Что это у тебя… сотряслось?
– То! Чего у некоторых нет. Мозг имела в виду. Поясняю для непонятливых. И стучать надо, когда…
Не договорила, потому что пришлось срочно ловить руку Ивонны, занесенную для пощечины. А яблоко-то от яблони недалеко падает…
– Дрянь! – зашипела эта брюнетка, и злость исказила ее черты.
– Дерзкая выскочка! – вторила сестре Паула, но из-за ее спины по-прежнему не высовывалась.