– Что в нем?.. – очень хотелось выяснить про непонятный «зов», но меня не слушали.
– А погода нам поможет. Видишь, какая метель начинается?
Во дворе, и правда, задул теперь ветер и поднял-закрутил колючий снег. Это мне еще и в такой вот круговерти ехать, через светопреставление продираться? Ой, мама!
– Она уже сгустила сумерки, а потом еще и следы все заметет…
О, да! И нашу дорогу тоже… заметет.
– А ты с пути точно не собьешься. Сколько раз к тетке ездила!
Как бы ни так! То же Тьяна была, а я изнеженная горожанка, дитя двадцать первого века…
– Да и Густав отлично дорогу знает.
Хоть что-то! А то, в пору было выть, а потом признаться, что звать меня Татьяной.
– Я уже отдал ему приказ, что выезжаете немедленно. А! Вот и он… идет.
– Он несет мой баул?
– Мне сердце отцовское подсказало, что тебе лучше уехать скорее. И Тьяна, повяжи поверх шубы пуховый плат. Густав! Седлай коней быстрее…
– А Тимри? – пискнула я, было.
– Его отправил на кухню, велел стопку для согрева налить. И чтобы не болтался здесь.
И через несколько минут я уже сидела в седле. И все было иначе, не так, как тогда с Куртом. Воде бы и не страшилась теперь ехать верхом. Похоже, действительно, во мне крепла какая-то толика, доставшаяся от Тьяны. Как она в мою-то кровь попала, это была большая загадка. Но я чувствовала, что становилась сильнее физически и, что самое важное, духом. Все. Дор Отто шлепнул по крупу Красотку, и я тоже послала ее вперед.
Глава 5. Загородное имение
Никогда бы не подумала, что из меня может получиться лихая наездница. А выходило, что чуть ведьминского дара, неким странным образом попавшего в кровь, и вот я мчалась сквозь темноту, завывания ветра, хлесткие и колючие потоки снега, и, мало того, что погоняла лошадь, принуждая еще ускориться, а и получала от скачки удовольствие. Правда, до того момента, как услышала крик обернувшегося ко мне Густава.
– Хозяйка! Мы, кажется, сбились с дороги.
Как так? Меня же уверяли, что провожатый отлично ориентируется на местности. А он заявил такое.
– С чего взял? – крикнула в ответ, поправив мешающий говорить пуховый плат.
– А моя лошадь увязла в рыхлом снегу по запястье. Да и ваша тоже. Взгляните!
Я свесилась чуть в сторону и обнаружила, что Красотка погрузилась в снег по… Я бы назвала это коленями, а оказалось, что над пястью располагалось запястье. Ладно, не суть. Но что же делать?
– И что делать? Вернуться? И проследить, где выберемся на твердь дороги?
– Наверное, – кивнул мужчина и натянул уздечку.
Далее мы долго плутали в той метели. Ветер пытался рвать с нас одежду, толкал лошадей в бока, путал им гривы, подхватывал как огромадными пригоршнями снег и кидал его в нас, метя в глаза.
– Густав? – позвала слугу, чтобы поделиться с ним тревожащим соображением. – Это только мне кажется, или мы едем постоянно в гору?
– Здесь местность холмистая, это да. Но и ваша правда тоже есть. После подъема мы должны были спуститься на равнину. Там и расположено имение. Погодите! Не занесло ли нас на Лысую гору?..
Я видела, что это предположение Густаву не понравилось, вот только не осмелилась расспросить. Ведь Тьяна должна была и сама знать ответ, правда? А какое странное название… Лысая. Может, из-за того, что, оборачивайся – не оборачивайся, нигде не было видно ни деревьев, ни камней валунов? А ранее они постоянно выныривали из снежной завесы.
Только так подумала, и конь Густава чуть мордой не ткнулся в каменный столб. Я только успела обрадоваться, что это фрагмент изгороди нужного нам имения, но услышала мужскую ругань.
– Ну, точно! – чертыхался и плевался Густав. – Занесло в самый центр ведьминской террасы…
Я напрягла глаза и тогда различила несколько подобных столбов. И они… стояли по кругу? Лысая гора, Ведьминская терраса, камни-столбы… Это ритуальное какое-то место было?
– А вы не признали, дорина Тьяна?
– Нет… только сейчас…
– Но, может, оно и хорошо? – проговорил с сомнением Густав. – Сегодня же обычная ночь… А мы зато теперь точно знаем, где находимся и в какую сторону ехать.
– Уверен? Я в этой метели постоянно щурюсь.
– Тогда держитесь рядом. И смотрите чаще направо – там же обрыв.
От таких слов невольно натянула узду, и Красотка чуть ни прыгнула влево.
– А имение?.. – хотела наводящими вопросами выяснить, сколько нам еще до него добираться.
– Да, верно. Оно там, внизу. Если бы ни метель, могли бы сейчас его видеть. Но ничего, через полчаса доберемся до тепла и отдыха.
В занесенный снегом по порог небольшой особнячок я, поддерживаемая под локоть Густавом, ввалилась озябшая до костей и уставшая настолько, что у меня уже ничего не шевелилось почти. Ни руки, ни ноги, ни язык. Оказалась в доме и сразу уперлась взглядом в кресло с очень высокой спинкой и старушку в нем. Женщина со взбитыми, словно безе, сединами сидела и читала старинный фолиант в тесненной кожаной обложке. Она нисколько не пошевелилась, а только окинула взглядом нас с Густавом, а потом так и впилась блекло-голубыми глазами уже только в меня.