Подождав, пока миссис Томсон подпишет, он спросил:
- Значит, вы собираетесь домой?
- Да, пора.
- К сожалению, должен огорчить вас. Я бы очень просил вас на некоторое время задержаться.
- Почему? - глаза миссис Томсон округлились так же, как при неожиданном появлении в ее номере подполковника, и так же остекленели. Почему? - повторила она упавшим голосом.
- Потому, Катерина Григорьевна, - Коваль старался придать своему голосу самые доброжелательные оттенки, - что вы - свидетель и, пока не закончится расследование, должны быть здесь.
- Но я ведь больше ничего не знаю! Я все сказала! - возмущенно вскрикнула она. - Я буду жаловаться... У меня дома дела, мастерская, у Джейн - помолвка!.. И сколько этот произвол может продолжаться? - уже тише спросила миссис Томсон.
- Это не произвол, Катерина Григорьевна. Сейчас я не могу сказать, когда окончится расследование. Тем более что до вашего предполагаемого отъезда еще есть время. Наберитесь терпения. В определенной степени сроки расследования зависят и от вас... От вашего стремления помочь нам... Постарайтесь припомнить все, даже самые незначительные детали вашего посещения дачи в тот вечер... Мы со своей стороны тоже будем стараться выяснить все как можно быстрее.
Миссис Томсон прижала ладони ко лбу, словно у нее вдруг появилась мигрень.
- Я должен поговорить еще с вашей дочерью, - добавил Коваль. - Жаль, что ее сейчас нет.
- Хотя бы ребенка пожалели! Зачем ее допрашивать?! Что она знает? Допрос будет травмировать ее.
- Это необходимо для установления истины, - подчеркнуто сказал Коваль. - Нам не обойтись без беседы с вашей дочерью.
- Что устанавливать? Таисия сказала, что все известно: Бориса Сергеевича отравил их сосед, из мести.
- Возможно, ваша сестра и знает, кто преступник, но мы этого не знаем, - иронически заметил Коваль. - Кстати, вы познакомились с этим соседом, с Крапивцевым?
- Близко - нет. Видела его на похоронах и даже поговорила. Подошел ко мне, представился. Такой плотный, коренастый дядька, мечет взглядом исподлобья. Все суетился, командовал на похоронах на правах друга семьи... Таисия была не в себе... А я... что могла я тут сделать... Я ведь ничего не знаю... ни порядков, ни людей... Крапивцев не понравился мне: слишком вкрадчивый и назойливый... Извините! - вдруг оборвала она себя на полуслове. - Мне что-то нехорошо. Я пойду лягу.
Коваль сложил бумаги в папку и уже направился к двери, как в комнату вдруг быстро вошла Джейн, держа в вытянутой руке конверт.
Увидев незнакомого человека, она сдержала восклицание, которое, казалось, уже было у нее на устах, и медленно опустила письмо в полотняную, размалеванную какими-то химерами торбочку.
- Это моя Джейн, - поспешно сказала миссис Томсон. - А наш гость, она повернулась к дочери, которая подошла к окну, - Коваль Дмитрий Иванович, инспектор из милиции... Он хочет с тобой поговорить.
- О! Оригинально! Гости из полиции! - воскликнула Джейн, удивленно взглянув на Коваля, на его старый коричневый костюм в полоску, и, тут же, казалось, забыв о нем, снова обратилась к матери: - Получила письмо от Генри. Он требует, чтобы я немедленно возвращалась...
- Джейн, мы не можем этого сделать, - сказала миссис Томсон и посмотрела на Коваля.
Дмитрий Иванович тем временем с интересом разглядывал худощавую, довольно милую, с правильными чертами матово-смуглого лица девушку, с короткой, как у матери, прической "под бэби" и темными, чуть продолговатыми глазами, которые приятно контрастировали с крашеными белыми кудрями. Она не была похожа на мать, и Коваль подумал, что ее отец, Вильям Томсон, явно унаследовал от своих предков во времена владычества английской короны в Индии и других странах примесь азиатской крови.
- Как это не можем?! - Джейн непонимающе переводила взгляд с матери на Коваля и обратно.
- Вы, мисс Томсон, свидетель в деле по отравлению гражданина Залищука, - спокойно произнес Коваль. - Я веду дознание, и пока оно не кончится, ваше присутствие здесь необходимо. И вашей мамы тоже.
- Это безобразие! - Джейн даже притопнула ногой. - Какое мы имеем отношение ко всем вашим историям, к этим Залищукам! Разбирайтесь, сколько хотите, а мы должны ехать!
- Успокойся, Джейн. - Миссис Томсон подошла к дочери и обняла ее за плечи. - Все будет хорошо. У нас еще есть время до отъезда согласно визе. И будем надеяться, что... - Она на миг замялась, не зная, как назвать подполковника, - что мистер Коваль быстро справится с этим делом. Для этого он и пришел сегодня.
- Думаю, что вы поможете мне во всем разобраться, - негромко, но твердым тоном сказал Дмитрий Иванович, - и тогда спокойно уедете домой. Неужели вам безразлично, кто обездолил вашу родственницу?
- Абсолютно! - возмущенно вскрикнула девушка. - У тебя, возможно, есть время интересоваться этим, - сердито повернулась она к матери. - А у меня нет! Меня зовет Генри, и я должна ехать. - Она сунула матери письмо. - Читай! Да и мистер Гемп не простит мне долгого отсутствия.
- Ну, мистер Гемп может и подождать. Там ведь тебя заменяют.
- Он привык диктовать только мне.
Подчиняясь вежливому жесту Коваля, девушка опустилась в кресло.
- Мы немного побеседуем, - сказал он, - и все выясним. - Дмитрий Иванович снова сел за журнальный столик, спросив, не желает ли мисс Томсон пригласить переводчика. Нет, переводчик не требуется - мать научила ее языку своего детства.
- Но что я, по-вашему, преступница?! - Джейн чуть ли не вскакивала из кресла.
- Нет, вы не преступница. Я побеседую с вами, как с человеком, который находился в обществе погибшего перед его смертью, то есть свидетелем.
Миссис Томсон, собиравшаяся было уйти в спальню, осталась в гостиной. Она только попросила Джейн дать ей воды и выпила лекарство. В комнате резко запахло валерьянкой.
Записав анкетные данные Джейн Томсон, Коваль спросил:
- Когда вы второго августа уехали от Залищуков? В котором часу?
- Какого августа? - лицо девушки все еще сохраняло раздраженное выражение.
- Второго.
- Разве я помню?
- В тот вечер, когда умер Борис Сергеевич Залищук.
- Я не знаю, когда он умер: я там не присутствовала.
- Разве от вас это скрыли? - Коваль с легкой иронией посмотрел на девушку.
- Я на часы не смотрела. Какое это имеет значение?!