- Как ты… Что ты… - пытается выразить свои мысли смир, но его попытки тщетны.
Льянира только смотрит на него и молчит. Меч снова пущен вход и нацелен в грудь девушки. На губах мужчины играет лукавая ухмылка. Время остановилось, а события разворачиваются как в замедленной перемотке.
Вот амазонка отклоняется влево, ее рука скользит по бедру, отодвигая край ткани в сторону, открывая стройную ножку. В ладони оказывается теплая сталь, конечность взвивается вверх, и кинжал встречается с лезвием меча Хазлана. Скрежет металла разрывает застывшую тишину медленным и жутким звуком. Искры, высеченные сталью, разлетаются в стороны, а Льянира все также невозмутимо смотрит на мужчину.
Смир не доволен, и это мягко сказано. Он рычит и звереет на глазах. Частичное обращение разрешено, но Льян один вид змееподобных отростков омерзителен. Один из хвостов смира хватает девушкуза руку. От неожиданности она выпускает трезубец, а в груди загорается пламя всепоглощающего огня.
Амазонка тянется другой рукой к своему кинжалу, который все еще прикреплен к ее бедру, но ее перехватывает еще один хвост. Льяниру бросает в дрож неприятное ощущение чешуйчатых отростков на коже. Хазлан ухмыляется, удерживая девушку, словно паук муху.
-Самоуверенная! Непокорная! Дерзкая! – прорычал Хазлан не своим голосом. – Но ты еще девчонка!
- Хорошо, не старушка, - фыркнула амазонка.
- Предлагаю два варианта развития событий: смерть от моей сильной руки или место в моей постели. Что выбераешь? – сверкнул сиреневыми глазищами смир.
Льяниру аж перекосило от такого предложения. Она дернулась, но ничего не произошло. Склизкие отростки держали крепко, не пошевелиться. Тогда амазонка подалась вперед, с вызовом глядя в сиреневую дымку глаз Хазлана.
- Силенок-то хватит?
На мгновение смир завис. «Что она имела в виду?» - пронеслось в его голове. Сил на то, чтобы убить ее или… Ни одна женская особь в Ильтерии не имеет права усомниться в мужчине. Тем более, он смир. Выносливый, сильный, неутомимый. Он доказывал это себе не раз.
Хазлан готов был ответить, гнев и злость брали его тело под контроль. Он мог перекинуться в зверя полностью, но его остановила резкая, жгучая боль. Когти Льяниры впились в один из его мерзких хвостов, разрывая чешуйки, причиняя страдания, пуская кровь.
Оковы тутже выпустили амазонку из своих обьятий. Мужчина шокировано переводил взгляд, полный замешательства, с хвоста на руки девушки и обратно. Его искаженное лицо приобрело растерянное выражение.
Амазонка проследила за его взглядом и ужаснулась от вида своих рук. Да, и на человеческие конечности это мало походило. Ее изящные руки были одеты в чешуйчатые перчатки, словно лапы крокодила с крючковатыми когтями, они смотрелись очень и очень пугающе. Металлический блеск чешуек завораживал и, в тоже время, отталкивал своим необычным видом.
- Что это? – обескуражено просипел смир.
- А знаешь, Хазлан, - задумчиво протянула Льянира. Ей все-таки удалось совладать со своими эмоциями. – Один из источников утверждает, что мой отец тахар.
- Но… в тебе нет зверя, - попытался возразить мужчина. – Я бы учуял… как и магию.
Да, весомо, но что-то подсказывало Льянире, что этого не достаточно, чтобы окончательно она могла поверить, что принадлежит простым людям, которых здесь совершенно нет. Этот мир, чертова Ильтерия, превращал ее, Ульяну, в какого-то монстра, невиданную зверюшку, подкидывая все новые и трудные задачи для ее восприятия. Порой ей казалось, что хуже уже быть не может, что она окончательно сошла с ума, и ей пора вызывать «белую карету».
Она не слышала гула зрителей, собравшихся поглазеть и заработать на ставках. Она не видела, что сейчас происходит с ее друзьями. Льянира отчетливо понимала, точнее, чувствовала свое превосходство над смиром. Для девушки стало сюрпризом, что она смогла определить его рваное сердцебиение, различить запах его страха, который напоминал что-то кислое и терпкое. Ей достаточно было показать звериный блеск в своих нефритовых глазах, чтобы смир окончательно потерялся в ее силе.
- Что будешь делать? – вкрадчиво поинтересовалась амазонка, с прищуром глядя в глаза мужчине, в которых смешались тревога, страх, беспомощность.
- К-как т-ты это д-делаешь? – заикаясь спросил Хазлан, почти теряя остатки самообладания.
- Ничего сверхъестественного, - пожала плечами Льянира. – Природное абаяние.
Она хищно улыбнулась, и губы приоткрыли маленькие острые клыки. Мужчина попытался поднять свое оружие, но вместо этого меч выскользнул у него из рук и упал к ногам Льяниры. Еще один острый взгляд в его глаза, и смир сам стоит на коленях.