– Мы собираем армию, – продолжал док. – Никто не знает, какая борьба происходит внутри человека при принятии тех или иных решений. Выбор похож на чаши весов. И чем больше наших «солдат» будет стоять по одну сторону, тем весомее доводы в пользу её принятия.
Психиолог достал из железного ящика маленький прибор, очень похожий на пульт телевизора, направил на пациента и нажал на какую-то кнопку. Кадры сменились. Зритель тут же успокоился и обмяк.
– На самом деле, всё очень просто. Выбор определяет поступки, контроль над выбором - это не что иное, как дистанционное управление человеком бесструктурным способом. У меня множество трюков с псевдовыбором. Как правило, мы вообще предлагаем людям выбирать только из заведомо неверных вариантов. Это очень демократично. Но, даже когда какому-то чудаку и удаётся разглядеть из тысяч фальшивок одну единственную хорошо скрываемую ПРАВДУ, наша освобождённая из плена армия начинает перевешивать чашу весов в нужную сторону. И у человека возникнут БОЛЬШИЕ сомнения: «Этого ПРОСТО не может быть!». Фокус-покус! И чёрное становится белым. Никто больше не любит ПРАВДУ. Ведь она непрестижна, жестока, её постоянно нужно искать, отстаивать, за неё постоянно нужно бороться. Её не приглашают на разрекламированные остросоциальные ток-шоу. Её не печатают в глянцевых журналах и на ярких этикетках в супермаркете. Её не раздают у метро. Её не вывешивают на оживлённых проспектах. На неё не бывает сезонных распродаж и воскресных скидок. Про неё не снимает фильмы Михалков. И в СМИ про неё ни слова. О ней не поют на Евровидении, она не танцует обнажённой в клипах Мадонны, она не приносит многомиллионную прибыль банкирам. И противоречит такому правильному и единогласному общественному мнению. Она давно вышла из моды и имеет неприятный горький вкус. Кому она такая нужна в счастливом мире неведения?
Правда таит в себе СИЛУ, слабакам она не по зубам, ведь плыть по течению так легко… А многие уже ёрзают ожиревшими пузами по самому дну.
Психиолог повернулся к залу и замахал руками, словно дирижируя оркестром:
– Вы слышите эту музыку? – доктор смотрел на зрителей так, будто был знаком с каждым лично.
Шелест целлофана аккомпанировал журчащему шипению кока-колы, набитые попкорном рты двигались точно в такт, то здесь, то там раздавались звонкие нотки смеха. И всё это происходило под лейтмотив отчаянных криков: на экране кого-то пытали отвёрткой.
– Я только что открыл несколько дверей, – сказал док, напевая под нос «полёт валькирий», – то, что выбралось наружу, затаится в тёмных коридорах психики пациента и будет терпеливо ждать своего часа. Нашей незаметной команды. И когда будет нужно, «взломанные люди» сделают всё, что от них потребуется: митинги, государственные перевороты, прыжки на площади, концлагеря и безоговорочная вера – мы всё это уже делали… На практике.
Доктор презрительно отвернулся от экрана.
– Приступаем к финальной стадии. Зрители начинают уставать, пора их немного взбодрить. Нужно, чтобы каждая голова вынесла отсюда как можно больше нечистот. Как состояние нашего больного?
– Состояние удовлетворительное. Подмена понятий проходит успешно, вирусные приложения установлены, ложные убеждения заложены, но голова перегружена и начинает гудеть.
– Значит, мы всё сделали правильно. Переходите к десерту, время хэппи-энда, ведь самое интересное всегда в конце – то, что зритель, как всегда, не заметит.
Бесстрашный полицейский, выручая попавшего в заложники напарника, вышел, наконец, на след ненавистной банды. Спасая жизнь своему другу, за два часа фильма он лишил жизни стольких людей, что сам Чикатило первым пожал бы ему окровавленные руки. Но в кривых зеркалах кинокамер он не маньяк – он спаситель. Звуки героической музыки многократно возросли, у зрителей прекратились жевательные рефлексы. Они застыли, словно поставленные на паузу, уставившись на новые ворота 3D экрана. Сейчас что-то будет!
И вот он, кульминационный момент: главный герой столкнулся нос к носу с главным злодеем. Из динамиков послышался тревожный, низкий звук барабана, выстукивавший в едином порыве учащённый пульс каждого зрителя. Как и положено, в такие моменты у главного героя присутствовали все атрибуты кульминационных сцен: голый накачанный торс, ранение в плечо и ногу, запачканное лицо, со следами аккуратных ссадин и синяков, гордый уверенный взгляд. Играя скулами, с нескрываемой ненавистью, сквозь зубы он произнёс: