…Дня через три мы вышли на шоссе Витебск — Орша. Выбрали удобное, укрытое место у самой дороги и залегли, ведя наблюдение в обе стороны.
— Идут, — громким шепотом сказал Перевышко, хватаясь за гранату.
И действительно, через несколько минут показались четыре машины — одна за другой.
Когда до них осталось не более 25 метров, полетели гранаты, затрещал пулемет. Первая машина, потеряв управление, свалилась в кювет, остальные, не успев затормозить, наехали друг на друга. Еще три десятка гитлеровцев нашли себе могилу на белорусской земле.
В одной из машин ехали штатские. Двое из них уцелели, и мы заинтересовались: кто такие эти немолодые немцы с солидными животиками, в элегантных костюмах, шитых, сразу видно, на заказ. Увели в лес и допросили. Оказалось, что один из них крупный гражданский чиновник. С ним ехали его помощники, какие-то специалисты и охрана. Целью их путешествия были Видокский и Моисеевский спиртозаводы, совхозы и другие предприятия окружающих районов.
Нервно поправляя седеющие, туго закрученные усы, стараясь не терять своей важности, чиновник объяснил нам через случайного переводчика (его постоянный переводчик был убит), что он не военный, он просто приехал налаживать немецкое хозяйство и что (наивная попытка задобрить нас!) он согласен забыть наше недостойное, по его мнению, поведение по отношению к нему — представителю великой Германии. Но он требует (а голос у него дрожал), чтобы мы немедленно освободили его, дабы он мог продолжать свою «деятельность».
— Хозяйствование! — повторял Кучеров, слушая медленные слова переводчика. — Рациональная эксплуатация!.. Требует!..
А в это время один из партизан принес несколько оригинальных трофеев, взятых им при осмотре машин.
— Смотрите! Вот что делается! Вот они какой груз везли! Заранее заготовили!
Это были сравнительно небольшие вывески: светло-серый фон и черные надписи, сверху — немецкие, снизу — русские. Я не помню текста, но колючие и прихотливо завитые готические буквы под зловещим орлом со свастикой, фашистской эмблемой, поразили меня. Ясно представилась улица захваченного врагом русского города с такими вот гитлеровскими клеймами над дверями и на стенах домов…
Однажды мы остановились на отдых в лесу недалеко от Адамовки Сеннинского района. Была половина сентября — время желтых листьев, туманов и грибов. День задался пасмурный, лес неприветливо шумел. Мы вертели цигарки из свирепого самосада, от которого в горле перехватывало, и про который говорят: один курит — двенадцать болеют. Тут подошел колхозник с корзиной грибов. Тоже присел покурить, угостил хорошей бийской махоркой, разговорился, и чувствовалось, что он неспроста рассказывает нам местные новости, что он что-то не договаривает и в то же время присматривается к нам. Наконец он отозвал Кучерова в сторону: «Мне бы вам два словечка сказать…» и предложил устроить полковнику встречу с уполномоченным ЦК. Вот уж, как говорится, на ловца и зверь бежит! Ясно, что не случайно подсел к нам этот колхозник, и в лесу он наверняка искал не грибы, а встречи с нами.
Кучеров обрадовался — такая удача! Да и я обрадовался, пожалуй, не меньше его — ведь и мне была необходима эта встреча.
Договорились.
Встреча произошла на другой день около Курейши, прямо в поле, в копнах только что скошенного овса. Наш проводник привел из деревни троих. Один показался мне знакомым — это и был уполномоченный. Он тоже признал меня.
— Вы не были на первой белостокской партийной конференции?
— Был.
— Ну вот, значит, там и встречались.
И сразу, как старые товарищи, мы заговорили на «ты», вспомнили прежних друзей.
— Да, да… Исаев отозван в распоряжение ЦК… А ты кого видел?.. Ухаров, говоришь… Помню… Ну, этот справится!
Многие наши общие знакомые ушли в армию, некоторые уже погибли. А вот он (и одновременно с ним ряд других работников) получил задание вернуться на землю, захваченную фашистами, для организации партизанского движения. Я рассказал ему о нашем отрядё и о тех отрядах, которые знаю, а он мне о лиознинском совещании ЦК КП(б)Б, которое проводил товарищ Пономаренко, о тех задачах, которые партия ставит перед партизанами, о размахе всенародного сопротивления врагу и об упорных боях, развертывающихся сейчас под Смоленском.