Костров смущенно рассказал о своем разговоре с пленным.
Раздался дружный смех, посыпались шутки.
– Попал в немцы наш Костров. Опростоволосился господин унтер!..
– А ты ему сказал, кто ты есть на самом деле?
– А теперь расскажи о главном, – обратился Зарубин к Кострову, когда присутствующие успокоились.
Все недоуменно переглянулись. Пушкарев удивленно поднял брови. Что же это за главное?
Костров коротко изложил сообщение пленного о разгроме гитлеровских полчищ под Москвой, Тихвином, Ельцом, о провале зимнего наступления врага.
И если инцидент с пленным вызвал смех, то рассказ об успехах Красной армии встретили ликованием.
В землянке поднялся неимоверный шум, раздались крики «ура», провозглашались здравицы в честь партии и Красной армии, командиры жали друг другу руки, обнимались.
Это была первая большая радость в партизанском лагере.
Шум в землянке привлек партизан. Почуяв, что произошло что-то необычайное, они быстро собрались к штабу.
Комиссар Добрынин вышел к ним и рассказал о происшедших на фронте событиях.
По всему лагерю прокатилась волна неудержимой радости.
– Смерть фашистским оккупантам!
– Ура коммунистической партии!
– Мы должны фашистам отсюда жару подбавить!
Оживленно и громко беседуя, взволнованные партизаны расходились по своим землянкам и шалашам.
А в штабе уже вновь воцарилась тишина.
– Получено письмо от наших людей из города, – говорил Зарубин. – Оккупанты при содействии предателя, заместителя бургомистра Чернявского, готовятся угнать в Германию на каторгу партию советских людей. Наши подпольщики выяснили, что никто из жителей города не захотел добровольно ехать в Германию. Людей, главным образом молодежь, хватали насильно, вытаскивали из чердаков, из подвалов. Облава продолжалась неделю. Под конвоем всех задержанных согнали в каменный пакгауз на станции. Пакгауз обнесен колючей проволокой в три ряда. На днях люди будут отправлены по железной дороге в Германию. Когда именно их отправят – неизвестно. Но об этом мы узнаем. Я прошу провести беседы во взводах и сказать партизанам, что мы постараемся сорвать фашистский замысел и спасти из рук оккупантов наших людей.
Командиры разошлись, и в землянке остались только Зарубин, Пушкарев, Добрынин и Костров.
– Письмо прислал Беляк, – пояснил Зарубин. – Он тут еще кое-что пишет.
Беляк сообщил, что дату отправки эшелона с людьми, увозимыми в Германию, он выяснить не может. Это в состоянии разведать только один человек – дорожный мастер Якимчук, оставшийся в тылу для работы в подполье. Но связь между Беляком и Якимчуком прервалась, – заболел человек, выполняющий обязанности связного. Сам же Беляк посетить Якимчука не решается. Это может привести к провалу и его, и Якимчука.
– Он правильно поступает, – заметил Пушкарев.
Зарубин кивнул. Он такого же мнения. Риск не оправдан. Надо найти возможность самим связаться с Якимчуком.
– А нам это нетрудно сделать, – сказал Добрынин и посмотрел на Кострова. – Мы имеем прямую связь с Якимчуком. Якимчук живет в железнодорожной будке, в трех километрах от станции. И нам известно, что немцы его не тронули, а оставили на прежней работе. Так, кажется, Георгий Владимирович?
Костров подтвердил. Якимчук – старый железнодорожник, он имеет связи среди рабочих и, конечно, сможет выяснить дату отправки эшелона.
– Действуй, товарищ Костров, – предложил Зарубин. – Посылал к Якимчуку надежных ребят, из разведчиков. Определи им маршрут. Посади на лучших лошадей. Сколько километров до будки?
Начальник разведки вынул из планшета карту, расстелил на столе.
– Двадцать семь километров, – сказал он.
– И очень удобно стоит будка. – Пушкарев ткнул пальцем в карту. – Недалеко от леса…
– Точно, – сказал Добрынин, – метрах в двухстах, не больше.
Костров сложил карту и пошел наряжать людей к Якимчуку.
– А теперь давайте и мне тройку ребят, – сказал Пушкарев.
Зарубин сдвинул ушанку на лоб и почесал затылок. Опять, значит, Пушкарев собирается в путь. Это командиру отряда не нравилось. Пушкарев как секретарь окружкома организовывал партийную работу не только в партизанском отряде и городе, но и в селах вокруг партизанского лагеря. Он отыскивал там верных людей, коммунистов, комсомольцев, не успевших эвакуироваться, привлекал их к работе, поручал вести пропаганду среди населения. По его заданию среди населения проводился сбор средств для помощи семьям партизан. В городе и в селах Пушкарев не раз проводил нелегальные собрания жителей.