— Расскажи, какая ты, — попросил парень.
— Что ты имеешь в виду? — Я перевернулась на другой бок, чтобы видеть его.
— Здесь, в темноте, ты настоящая. И когда я слышу только твой голос, я пытаюсь представить, как ты выглядишь. Как бы ты смотрела на меня, когда злишься. Какой бы была твоя улыбка…
— Ты… представляешь меня? — запнулась я. — Но почему?
Я услышала смешок.
— Скажем, ты мне интересна.
— Во мне нет ничего интересного, Алан, — я постаралась вразумить его.
— Я так не думаю, — уверено возразил он. — Ты не такая, как…
— Холли? — едко перебила его я.
Спустя некоторое время Алан ответил:
— Да, Холли. Но я имел в виду не её. Ты не похожа ни на одну их тех, кого я встречал.
Я закатила глаза. Одна и та же заезженная пластинка. Парни правда думают, что эта фраза до сих пор прокатывает?
Но кое в чём он был прав. До белой вороны, отличающейся от всех, мне было недалеко. Если бы не Мелисса, которая вытягивала меня из аутсайдерской ямы и пыталась разнообразить наш круг общения, я бы давно превратилась в изгоя.
— Ты сдержанна… — продолжил Алан.
— Скорее эмоционально бедна.
— … рассудительна…
— Занудна.
— … заботлива.
— Только с тобой.
— Что? — Голова парня повернулась в мою сторону, но темнота не позволила увидеть его глаз.
— Я имею в виду, разве у меня был выбор? Никто бы не оставил человека мучиться от боли.
— Дара, почему ты это делаешь? — Силуэт Алан поднялся с кровати. Он выпрямился во весь рост и сделал шаг по направлению ко мне.
— Делаю что?
— Отталкиваешь всех. — Парень присел на корточки возле моей кровати. Его ладонь вдруг коснулась моей щеки. Я зажмурила глаза. — Почему ты отталкиваешь меня?
— Потому что я не оправдываю надежд людей. — Я отвернулась от него к стенке, натягивая одеяло выше. — Я разочаровываю родителей, потому что до сих пор не знаю, чего хочу от жизни. Я плохая подруга, потому что тяну Мелиссу на дно. И я не хочу, чтобы в меня влюблялись, потому что… — я запнулась, понимая, что говорю лишнее, но эти слова рвались из меня. А ещё лучше криком, но я просто прошептала: — Потому что я не умею давать теплоту и ласку в ответ. Я не умею любить. И иногда мне кажется, что я не предназначена быть любимой.
Последние слова растворились в тишине. Потом раздался щелчок, и темноту разрезал свет от настольной лампы. Я повернулась к нему спиной и не видела глаз Алана, но я буквально физически чувствовала на себе его взгляд.
— Что за херню ты только что сказала? — Я слышала злость в его голосе, но не понимала, что его так разозлило.
Я открыла рот, чтобы возразить, этот парень только что назвал мои чувства и переживания хернёй. Но я не успела.
— Повернись ко мне, — натянутым голосом попросил он. Вместо этого я окаменела. Мне было стыдно смотреть ему в глаза. — Повернись ко мне!
На этот раз я послушалась, не желая злить его ещё больше. Я облокотилась спиной к стене и притянула к себе ноги, обхватив руками колени — в попытке максимально закрыться от его словесных ударов.
— И с этими мыслями ты живёшь каждый грёбаный день?
— Нет, — я сохраняла спокойствие. Точнее равнодушие. — Вообще-то я стараюсь об этом не думать.
Алан отвернулся, качая головой, и провёл рукой по волосам, тем самым делая их ещё более растрёпанными.
— Дара, послушай, — он снова посмотрел на меня. — Тот факт, что ты не определилась в жизни, не делает тебя плохой дочерью. А желание проводить время исключительно с близкими людьми не делает тебя плохой подругой. И… — Алан подошёл к самой главной проблеме, и я даже не представляла, как её можно сгладить. — Каждый достоин любви.
Я в разочаровании уронила голову на колени. Это самое банальное, что он мог сказать, и самое уничижительное. Словно я физически неполноценная, но меня всё ещё можно любить.
— Очевидно, что нет, — пробормотала я в свои колени. — Но знаешь, я не расстраиваюсь. Ведь не может не хватать того, чего ты никогда не имел, верно? Я не знаю, каково это — ловить на себе влюблённый взгляд. Чувствовать себя нужной и желанной. Я привыкла к людям на расстоянии, к тому, что они по ту сторону моего мира. И я нашла умиротворение в этой своего рода отстранённости. Я не хочу рушить этот шаткий покой, понимаешь? — голос предательски дрогнул, уничтожая силу моих слов. Но это было вовсе не потому, что я не верила в то, что говорила. Наоборот, я ужасно боялась, что если поддамся чувствам, пути назад не будет. — Я просто хочу обратно. Пока ещё не поздно.
Я почувствовала, как Алан зашевелился, и услышала скрип матраса. Он коснулся моего плеча и попросил посмотреть на него. Я подняла голову, обнаружив его совсем близко. Свет выхватил из темноты его обеспокоенные черты лица, брови, сведённые к переносице, а глаза, мечущиеся между моими, излучали всю ту же непонятную мне злость или, скорее, раздражённость.
— Дара, — уверенно произнёс Алан, как будто точно знал, кто перед ним находился. — Неужели ты ничего не видишь? — требовательно вопрошал он.
— Не вижу чего? — не понимала я.
— Мне ужасно тяжело даётся вся эта херня с лирикой, но, чёрт возьми, Дара, как ты можешь не замечать мой влюблённый взгляд? И после всех моих домоганий ты всё ещё не чувствуешь себя желанной?!
— Что ты?..
— Я делал всё, чтобы чаще быть с тобой рядом… — Алан поднялся с кровати и нервно зашагал по комнате.
— Но ведь…
— Я поехал с тобой, чтобы проводить каждую долбаную минуту вместе. — Он остановился и посмотрел на меня. — Даже не смей думать о том, что ты не предназначена быть любимой.
Я уставилась на парня с открытым ртом. Слова застряли в моём горле, потому что их было слишком много, чтобы я могла их произнести. Что это только что было?
— Алан, — я истерично хихикнула, — мне кажется, ты не совсем понимаешь, с кем говоришь… Я знаю о твоих чувствах к Холли, так что…
— О чувствах к Холли? — переспросил он. На долю секунды на лице Алана отразилась уязвимость, но потом оно вновь ожесточилось.
— Да, ты сам мне сказал, что любишь её.
— Ох, чёрт… — он возвёл глаза к небу и запрокинул назад голову. — Когда это было? — Алан снова посмотрел на меня, а его голос звучал как на допросе.
— Когда мы спасали того парня из бара, точно не помню, да и какая разница? — Я отбросила одеяло и вскочила с кровати, желая уйти от него подальше. Но поздно вспомнила, что здесь всего одна комната, и мы уже в сотне миль от дома. Поэтому я решила найти спасение в ванной комнате.
— Ну уж нет! — Алан рванул следом за мной, и я вмиг оказалась прижатой к нему спиной. — Хватит прятаться от жизни. Хватит убегать от меня!
— Алан, я не хочу это слышать. — Я попыталась вырваться из его хватки. — Мне больно, когда ты так говоришь.
— Больно? — Его руки напряглись, и он ещё крепче прижал меня к себе. — Тебе больно, когда я говорю, как сильно ты мне нравишься? — раздражительное негодование чувствовалось в его голосе.
— Да! Потому что ты говоришь это не мне!
— Дара Новак, — моё имя, произнесённое шёпотом прямо над моим ухом, заставило меня замереть. Его дыхание скользнуло ниже по моей шее, затем на коже ощутилось едва заметное прикосновение его губ. — Ты. Мне. Нравишься, — Алан выделил каждое слово, заполняя паузы очередным нежным поцелуем. — Ты подобралась ко мне слишком близко, ты забралась мне под кожу, прямо вглубь моей души, и ты осталась там.
— У меня не было выбора, — не знаю, как я ещё могла отпираться, когда моё тело уже давно обмякло в его руках.
— Нет, дорогая, — промурлыкал Алан, когда его ладонь скользнула под мою футболку. Тут я осознала, что на мне почти ничего не одето, и раскалённая паника накрыла меня с головой. — Ты выбрала меня.
Он был прав. Я выбрала его. Он стал тем, на кого я обрушила свои чувства и эмоции, скрывавшиеся в ящике Пандоры. Но это всё было внутри, мой маленький личный Армагеддон. Алана он не должен был коснуться.
Я высвободилась из его хватки, вдруг превратившейся в объятия, и посмотрела на него. Его серые глаза пылали пламенем, он выглядел взволнованным и выжидающим.