Меня аж передергивает. Ну и лексикон. Из какой помойки она вылезла? Стоп! Что? Оторопело шарю взглядом по гостиной, сравнивая, что тут творилось вчера и как блестит чистотой сейчас. Пазл внезапно складывается. Ну, Вика… Убью. На автомате сую руку в карман, нашаривая там телефон. Набираю любимую сестрицу, и та даже трубку берет чуть ли не с первого гудка.
— Викуль, а ты где? — интересуюсь медовым голосом.
— В театре. Где мне еще быть? У меня репетиция, и ты меня, мягко говоря, отвлекаешь, — с недовольством вываливает Викки. Сжимаю мобильник до хруста в костяшках, перед глазами темные круги. Какая же сука!
— Выспалась?
— Нет, блин, всю ночь тряпкой полы и стены драила, — насмешливо фыркает сестра. Она даже не думает отпираться. — Ты правда думал, что я по щелчку твоих пальцев в золушку превращаюсь?
— По-моему я дал тебе четкие инструкции насчет твоей гостьи? — срываюсь на свирепый рык.
— А с какого лешего она моя-то? Ты ее оставил, вот и разбирайся. Кстати, не забудь расплатиться. Я Мальвине десятку обещала. Извини, но у меня на картах по нулям из-за одного скупердяя.
— Ты офонарела?
— Дом чистый? Все убрано? — словно издеваясь лениво любопытствует язва. Втягиваю воздух как огнедышащий дракон и молчу. Кроме матерных слов на ум ничего дельного не приходит. — Ты обозначил задачу. Я выполнила. Какие претензии? — добивает с нескрываемым сарказмом.
— С моими претензиями ты ознакомишься вечером, когда вернешься. Готовься, Викуль, — ядовито бросаю я и прерываю вызов.
Снова смотрю на девчонку.
— Мальвина, значит. Это рабочее прозвище или что?
— Мне до фонаря, как ты будешь меня называть. Хоть Мальвина, хоть Алевтина. Любой каприз за ваши деньги. Условия я озвучила. Или тридцатка сейчас, или восемьдесят штук в месяц. Заметь — второй вариант выгоднее.
Она поднимает подбородок выше, взгляд прямой, упрямый. Пухлые губы даже в поджатом состоянии бантик напоминают. Смазливая стервозина, и отсутствие вчерашнего шлюховатого раскраса ей только в плюс. Молоденькая совсем, тоненькая, макушкой едва до плеча мне достает, а характер, как у прожжённой девицы с улицы. Неужели не осознает, что силы неравны? Она в чужом доме, сыплет требованиями, хамит, нарывается, а если я маньяк? Или просто неадекват с садистскими замашками? Совсем что ли бесстрашная? Или глупая?
— Для кого выгоднее? — с недобрым прищуром спрашиваю я.
— Для тебя, естественно, — снисходительно хмыкает розоволосая. Мальвина, мать ее. Почему Мальвина-то? Она вроде как Золушкой представилась, и туфельку даже потеряла, которая метким Викулиным ударом зеркало на осколки разнесла. Как бы теперь ее в тыкву усадить и восвояси выпроводить?
— Моя сестра с тобой на десятку договаривалась. Не вижу смысла переплачивать. Аттракцион щедрости ищи в другом месте.
Не собираясь уступать абсурдным требованиям находчивой девчонки, снова утыкаюсь в телефон. Жму на иконку мобильного банка и захожу в приложение.
— Диктуй номер, и чтобы через минуту духу твоего здесь не было. Шмотки только оставить не забудь.
— Тридцать, а шмотки заберу в качестве бонуса за моральный ущерб, — нагло чеканит мелкая злыдня.
Решив, что ослышался, поднимаю голову, сталкиваясь со злющим упертым взглядом. Вот я встрял меж двух гремучих кобр. То одна ядом плюется, то вторая.
— Десять, и я собственноручно вытряхну тебя из этих тряпок, — угрожающе шагаю вперед.
Девчонка подскакивает с дивана, явно не намереваясь сдаваться без боя. Резво обходит стол и, приблизившись, тычет пальцем мне в грудь. Хотя удобнее было бы лбом постучаться. Роста в ней еще меньше, чем я предполагал.
— Правильно Викуля про тебя сказала. Жмот и придурок, — нахохлившись как боевой воробей, выдает вреднючая зараза.
— Так, ты меня окончательно выбесила. Я передумал. Никаких денег, — ледяным тоном отрезаю я, выразительно глянув на упирающийся в мою грудь палец. — Руки прочь и шагом марш наверх. Переодеваешься и пиздуешь отсюда. Даю три минуты на сборы.
— О как! Напугал до усрачки. Бегу и спотыкаюсь, роняя тапки! — насмехается скандалистка. Чтобы не задирать голову при разговоре, отступает на шаг назад. Потом еще на один. — А знаешь, зажрись своими бабками, и обноски мне чужие не нужны, — неожиданно заявляет она.
Губы кривятся в глумливой усмешке, в синих глазах полыхает злость и коварное предвкушение. Что-то задумала, стерва. Сейчас точно отчебучит.
— Вот и договорились, Мальвина. Стоило так упираться?
С подозрением наблюдаю, как девчонка небрежно ведет плечами и подняв руки к воротнику Викиной рубашки, рывком распахивает ее на груди. Кнопки расстёгиваются мгновенно, с пуговицами эффект был бы немного иной, а тут я просто не успеваю среагировать. Секунда и скомканная рубашка летит мне в лицо.