И всего-то много, как в детском тайнике, но совсем не аляповато, не вульгарно. Наилучшее слово - естественно. Точно так же натурально было оглядываться вокруг, подходить и рассматривать - этим девочки и занялись. Министр прислушался к бормотанию телевизора, там, кажется, передавали новости о франко-британском торговом сотрудничестве.
А пан Завальня молча, сурово и созерцательно варил кофе. У него не было никаких хитроумных агрегатов, напыщенно шипящих и сверкающих хромированными краниками. Только турка и подобие спиртовки. И ещё все эти травы, соцветия, мёд: Алеся плохо разглядела, потому что за всякими добавками хозяин уходил в нишу-подсобку. Она находилась прямо за его спиной за красным полуоткрытым занавесом и напоминала кладовую, но вполне могла оказаться входом в подземный туннель. Залезешь тут, а вылезешь на Золотогорском кладбище, из-под одной из посеревших плит.
Алеся тихо поинтересовалась у министра:
- Слушайте, а откуда вы хозяина знаете? Ну, и он вас? И ещё фамилия у него больно интересная.
- А это дело давнее, мы здесь же, в Минске, познакомились, когда я ещё наукой занимался, о МИДе даже не думал. Завальня - этнограф, обряды и мифологию исследует. А сам из Браслава. У него в жизни две самых пламенных страсти - этнография и кофе. Как видите, он нашёл способ их совмещать.
"Так вот оно что, - подумала Алеся, - ноутбук ему не только для бухгалтерии и прочей ерунды, а в подсобке он, наверное, и книги держит, кроме всего прочего..."
Её мысли были прерваны зычным объявлением:
- Кофе готов!
Лора соскользнула со стула, метнулась к прилавку и переставила на стол три пластмассовых стакана и тарелочку с кексом и трюфелем.
Да, оформление было неказистым, но вот вкус... У Алеси захватило дух, хотелось замереть и прикрыть глаза, чтоб ничто не мешало наслаждаться расцветающими на языке оттенками: горьковато-пряным, густым гречишным привкусом, жаркими, как полуденный луг, пахучими кофейными нотами, горячими иголочками имбирной пикантности...
- Вот, кажется, и действует.
- Что действует? - растерянно переспросила Алеся, распахивая глаза.
- Кофе на вас хорошо действует, - тем же тоном повторил министр, наклоняясь к Лоре. - Вот вы и бодрее, румянец появился...
Лора с улыбкой кивнула, с удовольствием отпивая из стаканчика. Кофе показался ей небывалым нектаром, хотелось, чтобы он поскорее перекочевал из пластиковой ёмкости в её сбоящий, бестолковый организм и там разошёлся бы по всем жилам золотой, божественной искрой, всё как-то налаживая одним своим касанием.
- И всё-таки интересно вернуться к вашим путешествиям, - сказал министр. - Нормальная обычная жизнь, в роду специалистов предположительно нет, сами оккультизмом не занимались. Да и Минск не такая уж активная осмотическая зона, хотя Верхний город - вот Алеся Владимировна уже почему-то второй раз наблюдает, как он чудит. Вопрос, конечно, в нём ли дело... Но начнём с того, что и маги не все могут между мирами перемещаться, что уж об обычных людях говорить.
Алесю бросило в жар: ага, конечно, а как же капитан? Протащила его контрабандой. Может, когда-нибудь в этом и признается, но сейчас - уж увольте.
- Скажите, я так понял, вы имеете дело с информатикой, может, с этой точки зрения есть предположения? - поинтересовался министр у Лоры.
Да, он всегда любил переспрашивать и подталкивать к рассуждениям. Лора помолчала, собирая мысли - но они явно были не разрозненные, а хоть как-то, худо-бедно оформленные.
- Знаете, вы говорили про озоновые дыры, осмос, это природные явления, а мне кажется, это похоже на хакерский взлом. Простите, я не хотела, - смущённо прибавила она, и Алеся с министром рассмеялись.
- Ну а что, любопытно! Если использовать вашу модель реальности, логично - да, истина известна одному лишь Богу, но... стоп, но ведь "вначале было Слово" - Слово и есть программа...
- Код, описывающий процесс, - подхватила Лора.
- Именно! И каков он должен быть для взлома?
- Ну, тут два момента, - пожала плечами Лора. - Уязвимость и эксплойт.
- Уязвимость - ясно, - вклинилась Алеся, - хотя бы те же самые прорехи в мировой ткани, а второе - это что?
- Программа проникновения.
- Вот это да, а что может ею стать?
- Ага, но уязвимость, повторяю, - это не только в связи с географией, - чуть придержал их министр. - Я предполагаю, что в некоторых случаях возможны даже провокации со стороны отдельных лиц, находящихся на разных планах существования, да-да, не обязательно на физическом, тут всё может быть. Алеся, это вам замечание. Я не зря тогда забеспокоился, когда вы о своей прогулке на Лубянку рассказали.
Её снова окатила волна жара. Внутри запоздало проснулся уже знакомый спазм: всё-таки от нервов её тоже прихватывало.
- Да, здесь идёт речь о мощнейших энергетических привязках, нет, даже так - зацепках или захватах, и о притяжении, подобном зову. Ну а что? - Он заметил, что девчонки уставились во все глаза. - Человек сильный и способный и из другого пространства себе может приключений и сущностей натащить. А чем выше ступень посвящения, тем больше риск ошибок, вплоть до фатальных.
- Значит, чем система совершеннее, тем она уязвимее? - переспросила Лора.
- Да можно и так сказать. Что касается самой программы, скорее всего, она может быть описана как определённый набор установок и строй мыслей. Я потому и спросил, не ставили ли вы задачу переместиться по какому-нибудь направлению.
Лора притихла и по-воробьиному нахохлилась, избегая смотреть на собеседников. Алеся слегка забеспокоилась. Её подружка вглядывалась в остатки своего кофе, будто не могла решить, опрокинуть их в себя, как стопку водки, или оставить.
- Я вот смотрю и думаю, а смогла бы я тут жить? - чуть слышно проговорила она. И запнулась, но остальное дорисовалось в воздухе: "Потому что дома невыносимо".
Министр задумчиво кашлянул. Алеся не подала виду, но мысленно встрепенулась: "Ага...".
Если б не было изначально ясно, что её наставник явился разобраться и помочь, могло бы показаться, что их вечерняя прогулка не имеет никакой конечной цели и происходит сама по себе. Просто потому, что "этот вечер удивительно хорош". Да и беседа не была перегружена специфичными терминами, определениями, не напоминала лекцию. Хотя кто его знает, уж очень всё было перемешано, легко, незаметно, в равных пропорциях. Министр то и дело перескакивал с темы на тему, казалось, о тонких материях он говорит между делом, а на самом деле расспрашивает Лору о жизни. Она сначала отвечала сдержанно, а потом всё более и более открыто. Алеся ведь тоже подхватывала и вставляла свои пять копеек. Вот и рассказала она обо всём: о нелюбимой специальности, постылом колледже и недалёких сверстниках, о постоянных препирательствах с отцом, о нехватке денег, о проблемах со здоровьем, об уплывающем времени, о внезапно накрывшем чувстве, родившемся из интернет-переписки, о невозможности встречи и окраинном убожестве серых девятиэтажек, о постоянном ощущении несвободы... И ведь спроси кто Алесю, стороннего наблюдателя, она бы не сказала, что Лора - ноет. Она обаятельно усмехалась, пожимала плечами, формулировала полушутя, и обо всём говорила с иронией.
А вот за ней уже проступало отчаяние.
Пан Завальня возился за красным занавесом и стучал своими склянками и жестянками. А министр медленно произнёс:
- Скажите, вы когда-нибудь желали свести счёты с жизнью?