- Что-то ты невесёлая, - заметил он мягко. - Может, просто сосредоточенная, но тебя будто что-то гложет. Если я ошибаюсь, тем лучше, - тактично прибавил капитан.
Хулиганский прилив веселья у него прошёл, и речь заметно облагородилась
- Ох, да тут много всего происходит, - растерянно пробормотала Алеся.
- Но ты нам не особо и рассказываешь, - пожурил Батура. - И ещё тебя никуда не вытянешь!
Она снова сделала незаметный глубокий вдох. Чистая правда: её никогда нельзя было назвать заядлой тусовщицей, но теперь и вовсе забилась в келью, а если возникала потребность в блужданиях, то они предпринимались в гордом одиночестве. Не сказать, чтобы Алеся страдала от этого, но маячило перед глазами стыдное прозрачное осознание: она нарочно избегает общения и развлечений, чтобы не перемешивать свои тонкие флюиды, не сбивать настройки - а последнее время они стали уж очень чувствительными, капризными. Отдаление от друзей ощущалось как ссадина, робко, но неустанно щиплющая.
Она уставилась сквозь лобовое стекло на знакомые улицы, и они показались ей чужими, как во снах, в тех детских, мутных, неумелых, что приходили когда-то давно и быстро забывались, и были понарошку, и не сулили неприятностей. Дома и перекрёстки напоминали декорации, мастерски исполненные, и всё-таки ненастоящие.
А самое худшее, что такими же для неё становились и друзья. К Владе она неслась только тогда, когда ей было что-то нужно: или конкретная помощь, или хотя бы свободные уши. Лора для неё тоже была удобным и приятным собеседником, и к ней она тоже кидалась тогда, когда слишком уж распирали переживания. При этом она пыталась лавировать и распределять информационный поток так, чтоб для каждой из подруг предназначалось что-то своё, желательно, не особо подозрительное. Это, конечно, в идеале. Последний её визит к Владе был совсем не выдержанным. Ещё вот есть Дима. С ним тоже очень здорово и комфортно - в переписке, разумеется. С тех пор, как она ушла из Минобороны, они стали видеться всё реже и реже. Эпизодические контакты с Ариной, или Настей, или Катей, или кого там она ещё помнила со старых времён, почти уже не считались.
Если уподобить жизнь книге, то все эти люди нужны были лишь для того, чтобы сюжет не развалился. Ведь невозможно же нормальное функционирование личности без взаимодействия с обществом.
А при всей своей оригинальности Алеся отчаянно хотела быть нормальной. Она тоскливо жаждала, чтобы её - приняли.
В какой-то момент от осознания у неё захватило дух, как у ребёнка на карусели: ух! - смотрите, я не изгой, у меня есть друзья, их не один или два, смотрите, я общаюсь, смотрите!.. А сейчас она стояла и безучастно наблюдала, как рушится её песчаный замок. Действительно, ведь все они лишь элементы антуража. Он нужен для естественности, но не более того, ведь главная линия - отношения с Андроповым. Он действительно выпил её. Почти до донышка выпил, но разве можно обвинить больного, несчастного - и любимого? Она отдаст ему столько крови, сколько нужно, ей не жалко, сделает новые надрезы для подсочки, сожмёт сильнее своё сердце...
- Леся, ну ты совсем что-то не в себе, - ласково и задумчиво произнёс Батура. Поразительны в нём были переходы от отвязности к чуткости, от технического гения к эстетству - вот уж в ком хорошо перемешалась знатная кровь. И ещё он неожиданно погладил её руку, лежащую на колене. Это было чуть неловко, но подкупающе тепло.
- Ой, прости, Дим. Я просто устала.
- Ты мне вот что расскажи, что у тебя за работа в субботу и что это за важный пан такой?
- Про Казакевича слышал?
- Которого?
- Прокурора.
- Ты что, Леся! Я его не узнал, чес-слово. Ну просто не думал, что он может тусоваться у тебя во дворе.
- Всё возможно, друг мой, всё возможно!
- Ого. Леся, если ты причастна к тому, о чём пишут "Свободные новости", быстро выкладывай!
Её рассказа с лишком хватило на дорогу до кафе.
- Поздравляю! - восхищённо выдохнул капитан. - Это уж точно, не в нашем ящике сидеть. Это всё наши грибы протухшие виноваты. Ты просто рано вылезла. Потом-то и у нас подобные умения оценят.
- Уже ценят, только в другом ведомстве, - тонко улыбнулась Алеся.
После шуток про жалованье и кутёж они уселись за столом у самого окна. Поднялся ветер, и мелкие волны лизали стекло, обнажая улиточную зеленовато-жёлтую плоть.
- Как же хорошо, что мы встретились, - повторил Батура, отхлёбывая принесённый эль. - А то только переписка про Союз, и всё - даже не знаю, чем живёшь.
После визита в Москву и отхода от шока у него оформилось новое увлечение: история СССР. Алеся и Влада рассказали ему с максимальной откровенностью, из какого мира прибыли, а потом подсунули книги. Он проглотил эти монографии, как фантастическое чтиво. Просто проникся, и всё тут: настолько необычно и увлекательно показалось ему читанное. С другой стороны, и девочек стал понимать лучше: даже рождённые после, они несли в себе черты если не эпохи, то наследия. Грубая, зримая реальность мешалась со сферами гипотетического и мифологического. Они с Алесей обсуждали Советский Союз так, как другие обсуждают популярный фэндом: "Игру престолов" или вселенную Marvel.
Алеся коротко, но ярко, рассказала о своих недавних делах, постоянно пошучивая, в основном о работе. Капитан расслабился, в том числе благодаря элю. "Да какая там депрессия, заработался человек". И она очень естественно свела разговор на любимую тему.
- Ты про Афганистан читал?
- Ну.
После этого она открыто изложила ему историю о визите Андропова и запросила версии: кто бы это мог быть и кому это нужно?
Батура ничего не подозревал. Ему казалось, что её увлечение Андроповым - тоже фэндом. А мало ли какие чокнутые фанаты бывают, ну подумаешь!
Всё-таки солдаты детски просты.
А она с тоской прислушивалась, как бродят внутри несозревшие и уже гниющие догадки, отравляют подозрения. Как только она начала сотрудничать со следствием по делу магнатов, в мозгу холодным светом замерцала догадка: уж это-то не целительская самодеятельность, это - её специализация; неужели и в деле о покушении нельзя найти виновного?
Капитан и не подозревал, что для неё этот вечер стал отчаянной попыткой мозгового штурма. Вот именно. Она снова использовала своего друга, и в очередной раз убеждалась: есть все предпосылки, чтобы произнести мысленно детски простую, но фатальную фразу: "Я плохой человек". Потому что хорошие люди ценят других ради их самих, а не ради выгоды. А она иногда обнаруживается даже в развязной непринуждённой болтовне - впрочем, именно в мутной разговорной воде люди её профессии моют золото данных.
- Я тебе говорю, есть одна нация, очень древняя и искушённая в ядах!
- Жидо-масоны отметаются, кто про них помянет, тому глаз вон.
- Какие там жидо, какие масоны. Китайцы! Ты вспомни про конфликт, да и вообще, в Афгане все моджахеды, что не местные, были китайскими инструкторами. Ты хоть у Корчинского почитай, ну на самом-то деле. И интерес у них там тоже был в свете долговременного конфликта, так что очень соблазнительная мишень, не правда ли?
- Дима, это всё может быть доказано, но чует моё нутро, что это чушь, - морщилась Алеся.
На самом деле ей было неприятно, что она на пятом курсе никак не могла всё это запомнить даже в общих чертах, у неё этот материал уже лез из ушей - а тут свежий человек, да ещё из другого мира, усваивает его играючи! Просто потому, что счёл это увлекательным.
А она так и не могла ничего толком усвоить, потому что металась и паниковала - факты из неё вываливались обратно, как небрежно впихнутые в тесный шкаф. Её гораздо сильнее притягивали удручающие медицинские описания: она внутренне билась и доводила себя до слёз, но не могла сдержаться - не могла перестать заглядывать в пропасть...
- Дим, ну вот самое очевидное - это местные пуштуны. Совки у них просто в печёнках сидели, шагу не давали ступить...
- Да, но потом! А это всего лишь восьмидесятый!