- Нетушки, - возразил Андропов, - не может она быть такой широкой.
Они впервые заспорили о географии, пускай даже чисто умозрительной. Река, между тем, скрылась за домами, а они вдвоём шли по улицам и озирались.
Прохожих им не попадалось вовсе, ставни в большинстве домов были закрыты. Если поле и просёлочная дорога выглядели пустынным, то предместье казалось - покинутым. Там и сям на дороге стали попадаться груды щебня, штукатурки, в некоторых зданиях зияли бреши, как от снарядов, на стенах - это определялось безошибочно - виднелись следы пуль, а трамвайные пути в одном месте были разворочены.
"Не нравится мне это", - подумали они оба одновременно, но никто из них не решился сказать это откровенно вслух.
- Ну и дела, - негромко произнёс Андропов. - Никак, военные действия. Но я так понимаю, нам всё равно надо на ту сторону?
- Да, - сквозь зубы процедила Алеся.
- Будем пробиваться, точнее, пробираться, - сдержанно подытожил Юрий Владимирович. - А тот ли этого город? - осторожно переспросил он.
- Тот, - слегка неуверенно отозвалась Алеся, - просто он... очень уж большой, как мегаполис, это окраина, что-то вроде сателлита...
Раздались шаги, несмелые и приглушённые - и оба они обернулись резко, тревожно, но вышло это почти воинственно, потому что под их взглядами человек растерянно замер и сжался. Но через миг расслабился. На нём была старая коричневая куртка и кепка, как у рабочего. Было ему лет пятьдесят.
- Ну вот, хоть одна живая душа! - сказала Алеся с облегчением, глядя слегка виновато.
- Живая-то живая, - отозвался незнакомец. - А вы нездешние? - спросил он, хотя в вопросе этом было больше от констатации факта.
- Как видите, - подтвердил Андропов. - А что вообще тут у вас происходит? Здесь ведь небезопасно?
- Повстанцы, - с досадой отвечал незнакомец. - И всё мутят и мутят воду, жизни не дают...
Андропов помрачнел и нахмурился.
- А с чего, собственно, сыр-бор? Какая у них программа, требования, лозунги? - строго спросил он, моментально заинтересовавшись.
Их неожиданный собеседник поманил их в узкий проход между домами.
- Да какая там программа, её толком и нет, зато лозунгов выше крыши, - ещё горше заговорил он. - Их даже смысла нет перечислять. И ведь посмотришь - один купился, пятый, десятый... А на деле пшик. А за что они борются... Да известно, за власть, за что ж ещё. Это с самого начала было ясно. Вожак их когда-то сам в правительстве сидел, хорошую репутацию имел. А потом, видите ли, на власть позарился. И нет бы заслугами повыше пробиться, так он мятеж решил устроить, зато теперь звезда всенародная, главный революционер. И популист, каких свет не видывал.
- Понятно, всё как всегда, - прокомментировал Андропов.
- Ещё бы, - продолжал незнакомец. - А дела жуткие творит, я вам скажу... Но а что? Ставку в основном делает на подлецов и всякую сволочь, но даже умному человеку голову задурить может. Потому у него в войске народу и не переводится. И потому тут опасно. Вот и сейчас где-то поблизости шастают. А вам куда нужно?
- На тот берег, - ответила Алеся. - Где тут ближайший мост?
- Позавчера последний в этом районе разбомбили, - сокрушённо вздохнул неизвестный. - До следующего вам ещё километров с десять идти надо, и то я не уверен, цел он ещё или нет, сами понимаете, война.
Словно в подтверждение его слов до них донеслось глухое эхо артиллерийских залпов. Стреляли далеко, но это не особо обнадёживало.
- А лодку найти можно? - спросила Алеся.
- Это уж как повезёт, - покачал головой незнакомец. - А к реке путь всего короче вон через тот квартал.
И он вкратце объяснил им дорогу - где свернуть, где обойти. Они поблагодарили и пошли восвояси.
- Чем дальше в лес, тем больше дров, - проворчал Андропов. - Знакомая ситуация, чертовски...
- Зато с тобой не страшно, у тебя уже опыт есть, - попыталась пошутить Алеся. - И ведь правда, ты вспомни: главное было до посольства добраться, а нам теперь - до речки.
А с лодкой как повезёт. И лишь бы с берега не обстреляли. Они опять синхронно подумали об одном и том же, но предпочли не озвучивать.
Они петляли в лабиринте подворотен, глухих стен, водосточных труб, кирпичных обломков, мусора, железных калиток и чахлых деревьев. С каждым шагом нарастало напряжение, нервы были на пределе.
- Тихо! - шепнула вдруг Алеся и пихнула Андропова в какую-то нишу, он даже запротестовать не успел, а следом втиснулась сама.
Раздались голоса и хруст тяжёлых ботинок по щебню и асфальту.
Алеся на самую малость отклонилась, выглянув из ниши, и скосила глаза в просвет между домами. Она мельком увидела тёмные фигуры в болотном камуфляже, с автоматами и гранатомётами за спинами - и тут же снова вжалась в нишу, чувствуя, как впивается в спину дверной молоток.
Её начало поколачивать, от страха и какой-то электрической, пружинистой злости, казалось, приблизятся ещё - и она выскочит из укрытия и... Что будет дальше, она не знала, но догадывалась: она отдастся во власть той мощной и страшной стихии, что спасла её когда-то от предводителя ассасинов.
Но нет, нельзя, нельзя, твердила себе Алеся - это было бы слишком опасно, безумно, она ведь сопровождает Юрия Владимировича. Нет, нельзя. Не время для геройства. И она, с трудом разлепляя губы, начала неслышно начитывать формулу незаметности. А вот это было совсем не лишним. Она ведь ощущала, что каждый из этих тёмных вояк чувствителен как зверь, как пиранья, идущая на кровь. Нужно исчезнуть с радаров. И она тщательно наводила вокруг выгнутый силовой щит, а потом закрепила молитвой. Неизвестно, сколько они ещё провели в укрытии неподвижно, как ниндзя, только у Алеси затекли ноги и спина. Пальцы чуть подрагивали. У Андропова, наверное, тоже, потому что он был бледен как полотно, и тихо, напряжённо произнёс:
- Алеся, мне показалось или это вообще не люди?
Она передёрнулась: его способности тоже проснулись и обострились, и он увидел то, вселило такую жуть в неё саму. У этих солдат под масками, казалось, были не лица, а просто сгустки тьмы. Да и в руках, ногах, грудных клетках. Привычные очертания, тела, органы, кожа - для отвода глаз. "Старослужащие", - почему-то подумалось Алесе. Стряхнув скользкое, холодное ощущение, она повела плечами и схватила Андропова за руку:
- Пошли!
Они перебежали улицу, пригнувшись, и нырнули в новый переулок. Просвет между домами (распогодилось, солнце вышло из-за туч) манил к себе. И они выскочили прямо к парапету, нависающему над узенькой набережной.
- Да! - ликующе прошипела Алеся.
Они сбежали вниз по ступеням и увидели несколько пришвартованных в тени лодок. Алеся шагнула, было, к синей, как роспись на саксонском сервизе - но Юрий Владимирович окинул судёнышки намётанным взором и покачал головой:
- Нет, она киваться будет с борта на борт. Вон ту возьмём.
Алеся оглянулась и увидела её - чёрную, вытянутую, с узенькой белой полоской по борту - и затрепетала.
Кто бы ни патрулировал улицы разорённого предместья, кто бы их ни преследовал, но момент показался не допускающим спешки. В конце концов, можно ведь уделить лишних четыре секунды - красоте?
И она сделала мягкий предупреждающий жест рукой: "Не спеши, постой". Андропов послушно замер. Алеся прошагала к ялику и осторожно, со всем возможным изяществом спустилась в него, и с гордым разворотом плеч посмотрела на своего спутника. Солнце зашло за тучи, и теперь цвет её мундира сливался с цветом лодки - они казались одним целым. Юрий Владимирович залюбовался ей, и почему-то лёгкая дрожь прошла у него по спине. А Алеся протянула ему руку и тихо сказала:
- Прошу.
Он молча спустился в лодку, та мягко качнулась раз, другой, Алеся устроилась на корме, Андропов уселся ближе к носу и, чуть поколебавшись, хотел что-то сказать, но Стамбровская предупредила:
- Вёсла не трожь.
Она откинула чехол, запихала его под лавку - перед ней лежали два ладных чёрных весла. Робея и краснея, вставила одно в уключину, надеясь, что не слишком неловко это делает. Затем потянулась, отвязала лодку и как можно аккуратнее смотала конец. Конечно, Юрий Владимирович мог бы справиться с этим более сноровисто, вспомнив молодость на реке. Но он улавливал Алесино настроение, и всё же спросил деликатно: