- Может, помочь? Ну, ты скажи, если что.
- Спасибо, я сама, - выдохнула Алеся, с силой отталкиваясь веслом. Течение потихоньку подхватывало их ялик, она вставила весло во вторую уключину и сделала пару гребков, чтобы приловчиться.
Не сказать, чтоб это был первый раз, но гребная практика у Алеси была весьма скудной. Однако сейчас она ощутила, что каким-то образом сразу нашла свой ритм, попала в такт. Ей нравилось, как от её старательных, длинных взмахов лодка плавно и быстро скользит по лёгким волнам. Алеся чувствовала себя очень сильной и проворной и не могла скрыть улыбки. Глядя на неё, Андропов радовался.
- Гляди-ка, есть у тебя кой-какая школа, - улыбнулся он.
- Да какая там школа, первый раз, - гордо засмеялась Алеся и озорно прибавила: - Может, я просто создана для этого? А талант дремал до поры до времени.
- А кто его знает, - добродушно хмыкнул Юрий Владимирович, - только ты всё равно не части, спокойно, спокойно. Никого ведь кругом.
- Ты прав, - отозвалась она и чуть перестроилась.
Ялик заскользил глаже, да и дыхание выровнялось.
Людей и правда было не видать: на том берегу, от которого они отчалили, предместье сменилось запущенным парком. Но вскоре Юрий Владимирович негромко воскликнул:
- Гляди, Леся, там кто-то за кустами!
Она вздрогнула. Но это были не повстанцы. Алеся различила тонкий силуэт бледной русой девушки, из-за её спины выглядывали дети - двое или трое. Девушка замахала робко, а затем отчаянно.
- Причалим? - нерешительно спросила Алеся.
Андропов засомневался и задумался.
- Нет, - наконец сказал он, - все не поместятся, да и опасно.
Алеся продолжала молча выгребать на середину реки.
- А всё-таки жалко, - сказала она наконец. - Нет, я б не причалила. Сам знаешь. А только нехорошо, что людям вот так с приключениями добираться приходится. Может, перевезёт кто, может, до моста переться доведётся.
- Да уж.
На другом берегу стали чаще попадаться строения. Засветилось своими стенами другое предместье, более опрятное, чем то, из которого они вышли. Но до домов оставалось ещё много. Ширина реки была для Алеси непривычной. Но она не беспокоилась и продолжала своё дело, сосредоточенно и молча. В плечах уже накопилась лёгкая усталость, впрочем, приятная. Да и китель оказался такой хороший, строгий, красивый, а движений почти совсем не стеснял.
Из-за облачной дымки выглянуло солнце, заиграло на далёком церковном шпиле, зазолотило водную гладь, тихонько пригрело лоб и плечи. Ветерок был совсем слабым, он приятно овевал лицо и дышал влажной свежестью. Воду высветило, видны стали шныряющие там и сям рыбёшки. Кружились над головою чайки, то и дело они испускали протяжные крики или торпедами входили в воду, атакуя рыб.
- Хорошо, спокойно так, - светло вздохнул Юрий Владимирович. - И всё-таки это Дунай. Голубой Дунай.
И Алеся не стала спорить, она сама взглянула на волны и подивилась: в больших городах цвет реки обычно коричневый или болотно-зелёный, а здесь вода была тёмно-бирюзовая и прозрачная.
Между тем, они уже приближались к заветному берегу. Дома стали выше, больше и наряднее, попадались белокаменные особняки, увитые плющом и виноградом. Город полого приподнимался от реки, и бросалось в глаза множество кипарисов, они приветствовали прибывших, как часовые почётного караула.
Алеся взяла курс на маленький причал с каменными ступенями. Там она и пришвартовала ялик (удивительно, но теперь её движения стали гораздо более уверенными).
Когда они вышли из лодки и поднялись по лестнице наверх, Алеся радостно выдохнула, расправляя плечи:
- Ну вот, слава Богу! Добрались.
Андропов посмотрел на неё необычным, растроганным взглядом и произнёс:
- Спасибо тебе, Алеся. Даже не знаю, как благодарить.
Она тоже ощутила волнение и, смущённо улыбнувшись, отвечала:
- Ты это мне ещё в Вильнюсе говорил. И всё-таки... не сейчас, нет. Я ещё чуть-чуть подумаю. Ведь это пока не всё.
И она указала на идущую в гору улицу, глухо перегороженную шлагбаумом. Подумалось почему-то об оккупированном Париже.
- Это ведь вроде пропускной пункт, - задумчиво проронила Алеся.
- Ну пошли, - пожал плечами Юрий Владимирович.
Они приблизились к шлагбауму, и навстречу им вышли двое военных. Это были юноша и девушка, их мундиры странно напоминали форму Люфтваффе - тот же небесный цвет и элегантный крой.
- Добро пожаловать, - приветствовала их девушка. - Нет, что вы, документов не нужно! - сказала она, когда Андропов машинально зашарил по карманам.
И тут же пришло понимание, что и имена им обоим называть не обязательно.
- Вы правы, - отозвалась девушка на Алесины мысли. - Не беспокойтесь, вся нужная информация внесена в базу данных. А мы - ваши встречающие. Кстати, меня зовут Габи.
- Давид, - с улыбкой представился юноша.
У них обоих была интересная внешность: у Габи был по-мальчишески упрямый подбородок и густые брови вразлёт, а у Давида тонкий стан, мягкие кудри и гладкая кожа - и смотрелось это удивительно симпатично.
- Прежде чем приступим к необходимым формальностям, - заговорила девушка (в этой паре она явно была старше по званию, хотя знаки различия выглядели незнакомо), - позвольте объявить вам, Алеся Владимировна, официальную благодарность за отличное выполнение задания.
Алеся чуть опешила, но вытянулась по стойке смирно, гордо приподняв голову.
- Вы добровольно приняли на себя чрезвычайно сложную, исключительную миссию, - продолжала она серьёзным тоном, - с такими заданиями порой не справляются и более опытные офицеры. Да, порой вы были подвержены страстям, но ведь для человека, - на этом слове Давид с лёгким недоумением приподнял брови, - это вполне естественно. Можно лишь вновь подивиться вашей чуткости, вере, милосердию, любви, доброй воле... - Она называла совсем не офицерские, какие-то вовсе не военные достоинства. - И благодаря этому вы доставили своего подопечного благополучно, хотя не раз подвергались величайшей опасности. Всё было сделано именно так, как должно
Почему-то показалось, что после этого она прибавит: "Аминь" - но этого не произошло.
- Рада стараться, - отрывисто отчеканила Алеся. Сердце у неё отчаянно билось. Андропов тоже волновался и украдкой на неё поглядывал.
- Теперь, - после паузы заговорил Давид, - вам нужно в отдел регистрации. Это в паре кварталов отсюда. Пойдёмте, - и он сделал плавный пригласительный жест. Шлагбаум поднялся, и все четверо начали подниматься по улице.
Улица была красива и казалась смутно знакомой.
- А как называется этот город? - спросила Алеся. - Мне он ужасно напоминает Прагу.
- А мне Будапешт, - не преминул добавить Андропов.
- Он каждому напоминает что-то своё, - ответила Габи. - Тем более, он огромен. Мы называем его просто Вечный город.
- А войны здесь не чувствуется? - осведомился Юрий Владимирович. - Я так понимаю, это территория правительственных сил?
- Да, - кивнула девушка. - Все боевые действия ведутся на той стороне.
- А там вам хоть какие-то участки подконтрольны? А как же мирное население или те, кто держит сюда путь? Насколько я могу судить, положение там не ахти! Мы, например, видели женщину с детьми, а там ни одного моста поблизости, и повстанцы шныряют, и лодок нет, а наша была маленькая...
Алеся только шла рядом и неслышно хмыкала: переживает за ситуацию в Запределье, просто прелесть. А догадка о месте пребывания уже перерастала в убеждение. Подтверждений тому было множество, мелкие детали лишь укрепляли во мнении. Так, Алеся не удивилась, что к чёрному кителю у неё были не туфли с юбкой, а ладные сапожки и галифе, что она была полна сил, что Юрий Владимирович тоже выглядел как в начале или в середине их знакомства, ничуть не напоминая о последних встречах. Она даже старалась не смотреть на него слишком долго, потому что от радости начинало предательски щипать в носу: он был красив, и элегантен, и полон сил, и очень узнаваем - чудо как хорош. В этом-то и крылось всё, в чувстве идеальности. Они шагали по улице идеального города, воплощённые идеи двух человек по имени Юрий Андропов и Алеся Стамбровская, и от этого происходящее казалось не то, чтобы нереальным - вполне явным и осязаемым, но просто непривычным, совершенно другим. Одним словом, запредельным. И это было вовсе не страшно - робости прибавляло только лишнее сосредоточение, но они словно оба решили: не анализировать. Переживать. Вот почему он так увлёкся беседой с девушкой-офицером, и сейчас она подводила итог: