— Вы ещё этому меня отдайте!
— А что! — воодушевлённо проговорил Максим. И замолчал, испуганно глядя на Дика. Тот сглотнул, бледность пробилась даже сквозь броню хладнокровия. Одновременно пристыжено они посмотрели на Йолу. Девочка спросила:
— Что он тут делает? Да ещё в таком виде! Мы с братом видели его нормальным.
— Как же, нормальным, — буркнул Максим. — Псих!
Дик облизнул губы.
— Н-не знаю. Хотя… он ведь уже раньше был здесь.
Максим спросил сиплым голосом:
— С теми охотниками, ведь верно?
Дик кивнул, не поднимая глаз. Йола попятилась, пока в спину не упёрся ствол дерева. Голос зазвучал на высокой ноте:
— Вы видели его грудь? Они застрелили его, чтобы выбраться из леса. И вы… вы хотите сделать со мной то же самое?
— Ёлка, — Максим поднялся, отряхнул штаны от хвои и протянул сестре руку, — мы найдём другой способ вернуться. Так ведь, Дик?
Дик не ответил, стало вдруг слышно, как колотились его зубы. Секунда — и брат с сестрой увидели то, что увидел он. Сквозь деревья, кусты, выходили со всех сторон фигуры — человеческие, но это облегчения не приносило. Ребята были в ужасе: они не могут быть настоящими, не могут двигаться с такими ранами и уродствами…
Фигуры подступали в абсолютной тишине, под ногами не прогибалась трава, не хрустели листья.
— Посмотри на их глаза! — услышала Йола.
Глаза — единственное живое в этих тенях. Они перебегали с одного подростка на другого, во взгляде читались эмоции, невысказанные слова, даже скорбь. В глазах неведомо как держался разум, словно вода в разбитой чашке.
Призраки остановились, разом, как по команде, плотным кольцом вокруг детей. Впереди тот охотник. Сейчас, в компании себе подобных, он уже не казался таким впечатляющим. Глаза такие же живые, а не подёрнутые плёнкой безумия, как у того, кого они видели из машины.
— Кто вы такие? — выдавила Йола.
В ответ — молчание. Сомкнутые рты и живые взгляды.
— Кто это? — тихо спросил Максим.
— Хозяева леса, — хрипло ответил Дик. — Они все умерли… за то, чтобы другие выбрались отсюда.
— Не просто умерли, — в горле девочки встал комок, она сглотнула. — Посмотрите на эти раны! Их убили свои же товарищи.
— Что они от нас хотят?
— Ждут, — одними губами сказала Йола, — ждут прибавления в своих рядах.
Из ловушки было очень легко выбраться. Вонзить ножик, что валялся у ног Дика, в грудь хозяйки сна, и всё исчезнет, мальчики снова окажутся дома. Вот только Йолы с ними не будет. Будет пустота, тело без разума.
Дик и брат это понимали. Как и понимали, что другого шанса вернуться домой у них, возможно, нет. Плечи ребят сдвинулись, закрывая девочку от оживших кошмаров. Дик отшвырнул ногой нож в сторону.
Охотник шагнул к ним, качнулся и протянул ладонь.
— Ёлка… — тревожно проговорил Максим.
Девочка раздвинула их, без страха шагнула навстречу охотнику, к протянутой руке. Каждый из этих призраков уже познал цену человеческой жизни, шагнул за черту, которую нельзя переступать, каждый был дверью в другой, нормальный мир. Только вот открывалась эта дверь не каждому…
И тут вдруг Йолу осенило.
— Они меня не тронут! Они хотели сказать об этом по мобильнику, через старый радиоприемник. Я же тоже вроде как хозяйка леса… — Она повернулась к Максиму и Дику с улыбкой на губах, — хотя и несостоявшаяся. Спасибо вам за это.
Руки девочки и охотника соприкоснулись — и мир упал, завертелся где-то внизу, утонул во тьме опущенных век, в полумраке раннего утра и затхлого запаха леса.
Сквозь треск догорающего костра зевнул Дик. Что-то буркнул себе под нос просыпающийся Максим. Йола знала: им сегодня снился один и тот же сон.
Жёлтая коробочка для адресата
— Заблудились, — сказал Егорка, смачно сплюнув. Слюна собралась шариками на иглах можжевельника и выглядела как крупные белые ягоды, пузырящиеся от внутренних соков. — И наших не видно.
Ребята затихли, прислушиваясь. Высоко вверху раздавали «пять» и «десять» широкими своими лапами ели. Откуда-то доносился мерный стук дятла. С вкрадчивым скрипящим звуком падали комки хвои. Никуда не спрятаться от этой тайги, потому что она везде.
— Эй! — завопила, сложив руки у рта, Даша. — Ау!
Её крики подхватили остальные, на разные лады, тонкими и едва начавшими ломаться детскими голосами. Никому не хотелось быть этой ночью чужеродной иглой в диком зелёном сердце, а ночь между тем спешила на всех парах.
Старый Исай вёл их едва заметными звериными тропами, которые подсказывала ему четверть нганасанской крови. Кто-то из мальчишек на привале рассказывал, что такие люди способны учуять лося за сотни метров, вступить с ним в диалог и убедить, что с рогами он выглядит как круглый дурак, поэтому лучше бы оставить их хитрому круглолицему егерю, который, уж конечно, найдёт им применение.