Керро устало отпустил жену, и снова уселся в кресло. Инга, она явно отличалась от знакомых ему дам. Было в ней что-то странное. Хоть за все время пира она и не произнесла двух слов, сидела, улыбалась. Причем улыбка, как будто приклеилась к ее губам. Да, Керро наблюдал за ней. Иногда ему казалось, что она боится отца, это было понятно на каком-то интуитивном уровне. То, как она несмело поглядывала на него, да и многие детали говорили, что Инга зависит от отца больше, чем можно показать прилюдно. Затем Керро вспомнил, каким восторгом загорелись ее глаза, когда начался танец, с каким неподдельным интересом она следила за танцующими, будто впервые видела свадебный хоровод. И еще одна деталь не выходила у него из головы. То, как новая жена отца ела с помощью маленького ножичка. Так ловко отрезая кусочки мяса и помогая поддеть на вилку остальную еду. Много странностей. Отец явно темнит, в этом он был согласен с Лизой.
- Я поговорю с отцом.
- Еще спроси, почему у нее такие короткие волосы. Не пристало женщине по доброй воле обрезать свои косы.
Волосы… Керро тоже показалось странной прическа Инги, но он признавался себе, что короткие волосы совершенно не портили образ новой жены отца, а наоборот придавали лицу какую-то дополнительную пикантность. Ее образ будоражил воображение. Открытый взгляд, смотрящий на все с удивлением, короткие волосы, выбившиеся из-под накинутого платка, ножичек в умелых руках, и напоследок тот беспомощный взгляд, с каким Инга окинула зал, когда отец направлялся в спальню.
Вдруг странная мысль пронзила сознание – Инга вела себя так, как будто не понимала, что творится вокруг. Традиции для нее были новы, как если бы сам Керро попал на внутренние острова и участвовал в свадебной церемонии местных жителей. С чьими законами он не был знаком. Но нет, она не могла быть шпионкой с внутренних остовов, там люди рождались с темной кожей. И если волосы еще можно как-то перекрасить, то осветлить кожу на теле еще никто не мог.
21
21
Три дня продолжались застолья, танцы, речи. Во время торжественных приемов, что продолжались все это время, Урлан держал жену за руку и она всем обворожительно улыбалась. Когда же Правителю нужно было переговорить с наместниками о делах более важных, он отсылал жену, и та незаметно удалялась. С ней же лично не удалось переговорить никому. По углам гости перешептывались, никто не мог понять - откуда взялась эта странная женщина, но в открытую спрашивать побоялись.
Но все хорошее когда-то заканчивается, закончились и свадебные празднования. Гости стали разъезжаться по своим Домам. Река жизни вливалась в свое уютное русло. Дождик, моросящий две недели кряду, уступил место неяркому осеннему солнышку. Во дворе оставался лишь экипаж наместника третьего Дома.
- Ты так и не объяснил, откуда она взялась? - Перед отъездом Керро заглянул к отцу в кабинет. - Я наблюдал за ней. В иные моменты ведет себя, как деревенщина, а через миг - хоть отдавай некоторых наших дам ей на обучение. Она так очаровательно резала еду на кусочки, боюсь скоро возникнет мода на маленькие ножички за столом.
- Да, женщина-загадка, - пробормотал Правитель.
- Отец, ты и сейчас мне ничего не расскажешь? Кто она?
- Ее зовут Инга и она моя жена. - Урлан подошел к окну. - В какой-то мере я спас ее.
Вспомнился день, когда он нес вверх по осыпающимся ступеням полуживую незнакомку, приплывшую к его берегам. Он вспомнил горячечный жар ее тела, сухие потрескавшиеся губы, безвольно свисающую голову с такими короткими волосами, что вначале он даже принял ее за юношу. Вспомнил, как тайком, будто два вора, они с Эвином пробирались мимо стражников в тайную комнату, устроенную в подвалах Дома. И вот теперь эта таинственная незнакомка - его законная жена!
- Ты уверен, что этого достаточно для такого ответственного шага? Совет бушует, ее никто не знает...
- Керро, я сделал этот шаг. Я взял ее в жены. И это подтвердили все. Даже Совет. Знаешь ли ты, как нелегко мне далось решение? - Урлан посмотрел в окно, - Смотри ка ты, Лиза уже волнуется, бегает по двору. Иди, успокой ее, а я позову Ингу, мы проводим вас.
Наконец все гости разъехались. Дом опустел. Лишь на кухне весело звенела посуда, шкворчали сковородки, булькали кастрюли, да носились мальчишки, пытающиеся на спор стащить пирожок или колбаску у зазевавшегося повара.