С этой мыслью она заснула. А наутро, когда мать поплыла обменивать оставшихся лури на обсидиан, Тиу разбудила Уайю и повела его в то место, где они видели диких лури. Она решила, что сначала посмотрит на реакцию соплеменников, как они воспримут чужака. Если агрессивно, Тиу сможет разогнать их и увести Уайю с собой. А если дружелюбно, значит, Уайя обретёт новую семью.
С трудом они нашли тот полуостров и ту самую лесную чащу, где находится поселение лури. По дороге Уайя сначала что-то оживлённо бормотал, видимо, пытался задавать вопросы на своём животном языке, а потом замолчал, стал серьёзным и задумчивым. «Мне кажется, он обо всём догадался,» – подумала Тиу. Придя на место, она посадила его напротив себя, и пристально глядя в глаза, стала внушать ему:
– Уайя, милый, я решила отпустить тебя к твоим сородичам. Я не знаю, правильно это, или нет, но мне кажется, так будет лучше нам обоим, – после этих слов Уайя стал кивать головой, а на глаза навернулись слёзы, – ты сейчас пойдешь к ним, а я буду наблюдать. Ничего не бойся. Если они нападут на тебя, – Уайя замотал головой из стороны в сторону, – я сумею тебя защитить, и мы уплывём вместе. Если они примут тебя, как своего, мы расстанемся навсегда, ты останешься жить здесь. Согласен? – Уайя так отчаянно закивал головой, что слёзы разлетались в разные стороны.
– Ну, прощай, друг, – всхлипнула Тиу, и они крепко обнялись.
Уайя повернулся и осторожно пошёл к селению. В селении в это время лури занимались своими делами: дети бегали друг за другом и визжали, взрослые самки рубили обсидиановыми ножами какие-то растения, самцы сообща разделывали тушу крокодила. «Это только подтверждает мои догадки, что лури разумные существа. Вот они вместе работают, и им не нужны никакие команды кракеров, они сами знают, что им делать. Это было бы невозможно без умения мыслить, общаться, строить совместные планы» – подумала Тиу.
Когда Уайя приблизился, лури, побросав свои дела, молча и настороженно смотрели на него. Уайя продолжал идти. Вдруг самый старый самец пошёл ему навстречу. Остановившись напротив друг друга, они стали разговаривать. Тиу не слышала звуков, но она поняла, что они именно разговаривают. Потом самец положил верхнюю лапу на плечи Уайи, и повёл его в селение.
Часть 2
ЛЮДИ
Обессиленная Ава лежала на окровавленной соломе, бережно прижимая к груди новорожденного мальчика. Женщина была молода и здорова, поэтому роды прошли без особых проблем. Тем более, это был уже её второй ребёнок. Первого, девочку, Хозяева уже забрали от матери и отселили в дом для молодёжи. Дочку Ава назвала Минлесара – на языке отца ребёнка это означало «счастливая». Минлесара росла красивой и весёлой девочкой: с густыми, длинными, черными, как смоль, волосами, и с такими же чёрными бездонными глазами. Они с Артуром, отцом Минлесары, очень любили её и верили, что имя принесёт дочери счастье, что они будут жить вместе долго, во всём помогая друг другу и радуясь каждому дню. Но счастье продлилось недолго. Когда Минлесара подросла, от матери сначала забрали её, а потом пропал и Артур. Просто Хозяин, как обычно, ушёл утром с Артуром, а вернулся один. Ава долго горевала, не могла есть, пища застревала в горле. Хозяин приводил к ней других мужчин, пытаясь утешить её, но Ава не хотела никого видеть. Если мужчина был особенно настойчив, она кричала на него и царапала. Утешало молодую женщину лишь то, что она иногда видела Минлесару. Иногда их с другой молодёжью куда-то водили мимо авиного дома, а иногда и сама Ава проходила мимо и видела, как её дочь, такая же шустрая и озорная, беззаботно веселится с другими детьми. Прошло около пяти лет, как их разлучили, и Минлесара уже не узнавала свою мать, но Аве этого и не было нужно: главное, она знала, что дочь жива и здорова.