Понаблюдав за тем, как Пьер сыплет в рот с полдюжины капсул, запивая их большими глотками белкового напитка, он наконец понял: начало есть.
Нам известно неисчислимое количество случаев ипохондрии, мы знаем множество людей, страдающих патологической боязнью заболеть, чаще всего чем-то неизлечимым, и — самое странное! — они находят у себя кучу симптомов этой хвори, не имея для этого ни малейшего основания. Вокруг нас полно родственников, коллег, просто знакомых, в глубине души убежденных, что они подцепили стрррашную болячку. Нам кажется немыслимым превзойти их в способности выдумывать себе по раку в неделю, сердечному приступу в месяц и атеросклерозу в квартал. А теперь слушайте: тот из нас, кому не повезло пересечься на жизненном пути с Пьером Беньоном, на самом деле не знает о жизни ничегошеньки, тот просто дитя малое, да и только!
Каждое утро муж Софи, едва разлепив глаза, тянет руку к своему сверхсовременному тонометру, найденному в рождественском башмаке. Раз в две недели он сдает анализ крови на биохимию — необходимо отслеживать совершенно неуправляемый рост холестерина и триглицеридов в его организме. Результаты в том и другом случае вопиюще нормальные, но это еще больше тревожит Пьера. Худшего недолго ждать! Он не может обойтись без ежеквартальной компьютерной томограммы грудной клетки: а как иначе убедить его, бывшего злостного курильщика (три сигареты в сутки в течение двух лет), что рак легких обнаружится только в следующий раз? Он уже разорил свою социалку, врачи в Ивелин с некоторых пор отказались принимать его, и он регулярно приходил на консультации к эскулапам парижской клиники — той, что ближе к работе. Затем, когда и резервы 17-го округа были истощены, в течение нескольких месяцев обходил медицинские кабинеты 18-го. Самая голубая его мечта — написать путеводитель по Парижу и Гранд-Куронн[11] с координатами всех терапевтов широкого профиля, а там, глядишь, и до специалистов дело дойдет… В его записной книжке, специально отведенной для медицинских адресов и телефонов, где на каждую букву числится как минимум пять фамилий, из врачей не найдешь разве что гинеколога.
Пьер — спортивный журналист — усвоил и присвоил образ жизни атлетов, с которыми постоянно встречался. Оставаясь маленьким и сухощавым, он заботился о своей физической форме с таким тщанием и так любовно, как разве что старая дама начесывает помпоны на кудрявых ушах своего карликового пуделя, готовя песика к конкурсу красоты. Пьер ежедневно глотал не меньше двадцати разных капсул и не ложился спать, пока не взвесится, — конечно же на потрясающих электронных весах, ко всему еще и озвучивающих громким голосом соотношение между его жировой массой и массой мышечной.
Стоило Пьеру, озабоченному воздействием нежданной-негаданной победы на вариабельность сердечного ритма, покончить со счетом пульса, Юго начал исподволь:
— Ну, как там твои головокружения?
— Ох, старина, лучше не спрашивай. Дома, после матча «Лилль» — «Генгам», случилось еще одно! Стоило только встать — сразу все поплыло, поплыло, поплыло… Ясное дело почему: там дали длительное время, и у меня с голодухи сахар в крови упал слишком резко, но вообще-то все из-за Софи — она умотала к подружке, не оставив мне даже кусочка пиццы, представляешь! И тем менее это тревожно…
— Знаешь, со мной сейчас тоже странное творится…
У Пьера аж в зобу дыхание сперло, он бросился завязывать шнурки на ботинках и уставился на друга:
— Что? С тобой? С тобой, которому посчастливилось родиться таким здоровяком? Эй, послушай, тебе сколько? Сорок два? А-а-а, тогда нормально, тогда это возрастное… И все только начинается. Увидишь, за три года ты проржавеешь насквозь, как и я.
— Да нет, не то чтобы меня какой-то орган особенно беспокоил, похоже, с головой не все ладно.
— Мигрени, что ли?
— При чем тут мигрени, ничего общего. Как бы это лучше сказать-то? Вроде бы у меня упадок..
— Не понял. Что значит «упадок»? Не стоит, что ли?
— О господи, при чем тут «стоит», не «стоит»! Здесь-то пока все в порядке. Проблема в сне. Я перестал спать. Ну и аппетит… Я почти ничего не ем, то есть ем настолько мало, что еще чуть-чуть — и можно будет говорить о полной потере аппетита. Да! Еще энергия! Сил совсем не осталось, и из-за этой проклятой слабости меня только что на корте обыграл игрок хуже некуда — абсолютнейшая бездарь.
Пьер даже не улыбнулся. Он некоторое время насвистывал, выдавая задумчивые трели, потом вынес приговор:
— Mid-life crisis, старина. Одно время мне казалось, что заполучил его, ну и стал читать статьи на эту тему. Мно-о-ого всего прочел. И выяснилось, что дело не в нем, думаю, у меня тогда начинался гастро…
11
Гранд-Куронн — общее название четырех не граничащих с Парижем департаментов Иль-де-Франс: Сена-и-Марна, Ивелин, Эссон и Валь-д’Уаз.