Счастливая Ариана поняла, что муж попался на удочку, утонув в глубоком кресле, с поджатыми под себя босыми ножками — так, чтобы были видны изящные ступни, — прелестная, хрупкая, застенчивая, она принялась молить его о помощи.
Она говорила — и это тоже была правда, — что с ней неладно: появились кое-какие признаки надвигающейся депрессии. Она спрашивала, может ли рассчитывать на его поддержку во имя их умершей любви. «Скажи мне, скажи, пожалуйста, мой дорогой, мой единственный, ты для меня все, пойми это, я потеряла тебя только по собственной вине, я же это понимаю и понимаю, какое это несчастье для женщины — слишком поздно осознать, как ей повезло, что она дышит тем же кислородом, каким дышит такое прекрасное, такое сказочное существо, как ты…»
Юго был растроган. Внезапно он почувствовал, что в нем растет желание, он ее хотел, как он ее хотел! Но… он ограничился уточнением: «Надо было сказать „азотом“, дорогая, ведь кислорода в воздухе так мало» — и обещанием, что сделает все возможное, но вовсе не во имя их «умершей любви», а просто так, да, просто так, помочь человеку всегда приятно.
И они отправились спать — каждый к себе.
Назавтра Ариана не вышла к завтраку, только крикнула сверху, перегнувшись через перила, что неважно себя чувствует, и опять легла в постель. Двадцать минут спустя, когда Юго, проводив детей, вернулся из школы, «ауди» все еще стояла на месте.
Его это заинтересовало, и он поднялся в спальню. В комнате было темно, но жена не спала. Она сидела на кровати спиной к двери и даже не повернулась к нему, выдавая глухим прерывающимся голосом монотонную тираду:
— Юго, это ты? Не зажигай свет, лучше тебе меня не видеть… Они продаются по два, помнишь? И у меня остался один, после Луизы, я посмотрела, срок годности у него еще не истек. Утром мне было нехорошо, ну я и проверила — так, на всякий случай, как допила бы из пузырька микстуру от кашля, чтобы даром не пропала… Я даже не посмотрела на часы, понимая, что это ни к чему, откуда бы, и я увидела его только десять минут спустя, когда зашла опять в ванную. Увидела, что в правом его углу синяя полосочка. А это значит, что тогда, в «Трианоне», ты даже не позаботился о том, чтобы хоть сколько-нибудь предохраниться, как сделала бы любая нормальная женщина. Догадываюсь, что ты все понял, и мне не надо видеть, как у тебя сейчас выпучились от ужаса глаза, чтобы представить себе это… Да, мы ждем ребенка, дорогой. Помолчи, не говори ничего. Конечно, я сделаю так, как ты скажешь, у тебя есть месяц, чтобы принять решение, только в том случае, если ты, как и я сама, не сможешь, в конце концов, отнестись к новости как к трагической, знай одно: поскольку ты отказался вернуть мне мою женскую жизнь два месяца назад, на этот раз промежность следовало бы разрезать тебе, а не мне.
Мэтр Морис Кантюи
Судебный исполнитель
Член совета директоров
Союза молодых судебных исполнителей
Франции
Код папки: «Эксперимент Марсиак»
Протокол о ходе эксперимента за ноябрь месяц 2002 г.
Внимание: документ пока хранить только для внутреннего пользования
Общие наблюдения
Увы, необходимость заниматься другими делами не позволила мне увидеться с четой Марсиаков после 15-го числа заканчивающегося месяца. Потому невозможно и сделать подробный отчет о происходящем. Этот отчет будет сделан позже.
12
Декабрь
Богат декабрь снегами —
жди года с плодами.
Конец ремонту? Новоселье? Годовщина нежданная? Рождество преждевременное? Все объясняет (или ничего не объясняет) картонка с надписью:
ПРАЗДНИК НИПОЧЕМУ!
Но ведь 22 декабря…