Короля, разумеется, не найдут ни живым, ни мертвым. И тогда… А вот тогда – ничего. Если не отыщется свидетелей, видевших, как этот сраный вертухай уволакивал на плавучую тюрьму беспамятных, поиски зайдут в тупик. Можно привлечь хоть целую армию, но какие задачи прикажете перед ней поставить, если известно, что король словно в воздухе растаял? То-то…
Оставалась слабая надежда на старуху Грельфи, способную с помощью каких-нибудь ухваток из своего не особенно богатого арсенала учуять Сварога на плывущем к Катайр Крофинду корабле, – но надежда, вот именно, слабая. Дохленькая, если откровенно. Может, старуха сумеет, а может, и нет…
Само собой разумеется, следует отмести громогласное обращение к вертухаям. Нет смысла называть себя, перечислять свои титулы, настаивать на своей подлинности, грозя виселицей и плахой. Все равно никто не поверит, как не поверил бы он сам на их месте. Чересчур фантастично. Если исключить полтора десятка посвященных в тайну людей – при том, что неизвестно, сколько из них вообще осталось в живых – весь окружающий мир пребывает в уверенности, что король Сварог сейчас находится в своем латеранском дворце, из-за плохого настроения заперся в покоях и на людях почти не появляется, разве что пару раз в день проходит по галерее, прогуливается по плоской крыше.
Между прочим, это недалеко от истины: роль Сварога во дворце выполняет примитивная обманка, бестелесное подобие, двойник-призрак, оставленный там Сварогом для пущей убедительности.
Нет, ни одна собака не поверит, что властелин чуть ли не всего Харума вдруг оказался переряженным в фиарнолльском порту. Только на посмешище себя выставишь, объявляясь. Этот вариант отпадает.
Остается либо покорно дожидаться прибытия на остров и попытаться что-то предпринять там, либо в полном соответствии с приключенческими романами (а также подзабытой идеологией марксизма-ленинизма, предписывающей угнетенным непременно восставать против угнетателей) поднять сотоварищей по несчастью на бунт, передушить вертухаев, захватить корабль…
Вариант номер два по здравому размышлению представал решительно невыполнимым. Препятствовала специфика плавучей тюрьмы. Здесь, в камере, бунтовать можно сколько угодно – весь бунт сведется к матерным выкрикам и напрасной беготне от стены к стене. Конвой на подобный «мятеж» не обратит особого внимания, разве что посмеется от души, наблюдая все это сверху, с безопасного расстояния…
Чтобы захватить корабль, нужно перебросить наверх достаточное количество людей, а сделать это невозможно: лестницы нет, высота помещения – более четырех уардов, люк надежно закрыт решеткой с железными шипами. Выстроить живую пирамиду, чтобы карабкались друг по другу? Едва начнешь сооружать, конвой заметит и примет меры. Противодействие подобным выходкам наверняка отработано до мелочей – не первый год возят на острова каторжников, не первое десятилетие и даже не первый век…
Проковырять дырку в борту, достаточную, чтобы туда протиснулся человек? Отпадает. Доски из какого-то особо прочного дерева, испокон веков применяемого в кораблестроении, соединены на совесть. Щели между ними не оттого, что борт рассохся – как показалось сначала ему, сухопутному, – а потому, что бесчисленные смены заключенных от нечего делать мало-помалу выдернули всю паклю, коей щели были некогда конопачены. На чем и успокоились, прекрасно понимая, что голыми руками борт не проковыряешь…
Разобрать пол, или, если следовать морской терминологии, палубу? Но она тоже из добротно сколоченных досок. Да и под ними – не желанная воля, а то ли пушечная палуба, то ли грузовой трюм. Голыми руками опять-таки не справиться. Отпадает. Господи ты боже мой, до чего дурацкая ситуация! Не менее сотни человек, готовых на все, чтобы отсюда вырваться, но повести их в драку нет никакой возможности…
Он перебирал свои магические способности, но не находил среди них той, что могла бы помочь в данном конкретном случае. Можно отвести глаза конвою, стать для них невидимкой – но это имеет смысл проделать, лишь оказавшись наверху. А чтобы оказаться наверху… снова пошла сказка про белого бычка. Замкнутый круг. Шансы появятся, когда окажешься наверху, а наверх ни за что не попасть…