– Ари! Ты что здесь делаешь? – Тимми обводит взглядом мою грязную одежду и окровавленное колено.
Не успеваю я ответить, как замечаю движение у него за спиной и кричу, выдёргивая его из кустов:
– Бежим!
– Что происходит? Почему мы бежим? – взволнованно спрашивает Тимми, горячо дыша мне в шею, пока мы несёмся вперёд бок о бок.
– Лиса! – ору я в ответ.
Услышав это, Тимми прибавляет газу и вырывается вперёд. Кажется, будто мы бежим целую вечность, когда он окликает:
– Тут сверни налево и забирайся внутрь, быстро.
Он подталкивает меня в небольшой пустой сарай.
Как только мы оказываемся внутри, я без сил валюсь на пол, держась за грудь. Тимми стоит у маленького окошка, лихорадочно следя за происходящим снаружи.
– Думаю, мы оторвались, – говорит он наконец.
Я медленно подхожу к окну и вздыхаю с огромным облегчением.
– На этот раз едва не попался, – шепчу я, уставившись за стекло.
Глава седьмая. Обещание
– Где мы? – интересуюсь я, осматривая голые, безжизненные стены и перекошенные жалюзи кладовой.
– Раньше тут был мамин рабочий кабинет, а теперь вышел отличный наблюдательный пункт.
– За чем ты наблюдаешь?
– Почему каждый раз, как я с тобой сталкиваюсь, ты бежишь либо за чем-то, либо от чего-то? – игнорирует Тимми мой вопрос.
– А почему каждый раз, как я сталкиваюсь с тобой, ты шныряешь в лесу, да ещё в одиночку? Без обид, но это немного странно.
– Я не шныряю – говорил же, что живу у озера, – отвечает Тимми, глубоко задумавшись и меряя шагами пол маленькой комнатушки.
– Тогда почему ты сидел за тем кустом?
– Мне нужно было найти кое-что… для папы, – добавляет он после заминки, словно эта мысль не сразу пришла ему в голову.
– В кустах? – уточняю я.
– Да, в кустах. Ягоды, – поясняет Тимми с лёгким раздражением в голосе.
Я красноречиво смотрю на его пустые руки, но он ничего не говорит. Во всяком случае, по этому поводу.
– Ты так и не объяснил мне, что происходит. Почему за тобой гналась лиса?
Сердце сбивается с ритма.
– Л-лана… – запинаясь, выдавливаю я. – Я её слышал.
– О чём это ты?
Я делаю выдох, потому что мне всегда трудно произносить эти слова вслух:
– Моя сестра пропала год назад. По её случаю проводили расследование, и теперь все, включая полицию, думают, будто она убежала из дома.
– А ты так не считаешь?
– С ней стряслось что-то странное, я просто знаю. Она пыталась рассказать мне прямо перед исчезновением, и мне кажется, это связано с кошкой, на которую я постоянно натыкаюсь. – Я делаю паузу, ожидая шквал вопросов, но, к моему удивлению, Тимми молчит. – Я только что слышал её голос. Знаю, звучит безумно, но я правда слышал! И её ожерелье висело на ветке дерева – она наверняка хотела, чтобы я его нашёл.
Тимми сощуривает глаза:
– Почему она сама не показывается?
– Не знаю, Тимми, но она в опасности. Я не успел поискать как следует, потому что стали твориться всякие странности. У дерева, на которое я забрался, начались какие-то судороги, потом летучая мышь с белыми глазами чуть не откусила мне лицо, а лиса… у неё тоже белые глаза.
Тимми выглядит встревоженным.
– Это ведь не совпадение, правда? Они все будто одержимы!
Тимми не отвечает. Он смотрит в окно, и, пусть мне не видно выражение его лица, я знаю: он о чём-то глубоко задумался.
– Почему они нацелились именно на тебя? – Когда друг наконец подаёт голос, тот звучит не громче шёпота.
– Мне и самому хотелось бы знать. Не стоило мне заходить в лес в тот день.
Тимми навостряет уши:
– В какой день? Что тогда случилось?
– Я пошёл в лес искать свой мяч, и не знаю почему, но с тех пор мне кажется, будто за мной постоянно кто-то следит или Лана где-то поблизости.
– В тот день происходило что-нибудь необычное? – спрашивает Тимми.
– Если подумать, то да: я слышал странный вой.
– И что это было?
Я пожимаю плечами:
– Не могу объяснить, только от него внутри появилось странное чувство.
– Не стоит тебе сейчас находиться в лесу, – отрезает Тимми, поворачиваясь ко мне спиной.
– Ого, да ты прямо как мои родители!
– Они дело говорят.
– Перестань умничать. Что, кто-то умер и оставил тебя за главного? – Я строю гримасу, разозлившись на него за такой тон.
Тимми вздрагивает – всего на мгновение, но я успеваю заметить. Только бы у него из близких никто не умер и я не наступил на больную мозоль.
– Что, если это не Лана повесила туда своё ожерелье? – спрашивает он.