Лана начинает петь тихим шёпотом, и я узнаю колыбельную, которую слышал ещё младенцем. Я напрягаю слух, стараясь не обращать внимания на шум леса и сконцентрироваться только на голосе. Стоит мне услышать сестру, как я забываю обо всём – снова есть только мы двое.
Туман обнимает лес и стискивает его в крепкой хватке. Я прищуриваюсь, то и дело оглядываясь через плечо, чтобы убедиться в отсутствии погони. Туман настолько густой, что с тем же успехом я мог бы бежать в полной темноте. Я позволяю голосу Ланы быть моим проводником, пока снова не оказываюсь на развилке. Эхо шёпота отражается сначала от одного, потом от другого дерева, заставляя моё тело онеметь от паники. Ноги к этому моменту словно превратились в желе. Меня охватывает безнадёжность.
Я уже бывал в этом месте раньше: здесь я нашёл ожерелье Ланы, – только теперь деревья выглядят иначе. Длинные и тонкие силуэты напоминают людей, переплетённых вместе так, что становится сложно определить, где заканчивается одно дерево и начинается другое, словно их соединяет невидимая нить. Я отталкиваю с дороги острые ветки, стараясь делать шаги как можно шире.
– Лана! Ты здесь? – зову я.
Деревья поглощают звук моего голоса, заглушая его и оставляя меня в тишине, которая отдаётся в ушах. Из-за этого мне становится жарко, тело начинает чесаться. Я нахожу среди деревьев то самое, с ветками, напоминающими протянутые руки. Оно будто постарело лет на сто: длинные «лапы» все потрескались, а ствол, замечаю я, подойдя ближе, поменял цвет, и из него сочится похожая на слизь чёрная жидкость. Словно дерево истекает кровью. Стоит мне коснуться его, как оно со стоном просыпается. Ладонь будто прошивает электрическим током – и воздух взрывается холодом.
– Не может быть! – Я делаю пару шагов назад, тяжело дыша и отчаянно оглядываясь вокруг в поисках Ланы, Тимми, – да кого угодно. Удушающий страх растёт внутри, словно огромный шарик, готовый лопнуть в любой момент.
– Нет, невозможно… – убеждаю я себя.
Но так оно и есть. Как же я раньше не заметил? Дерево в окружении одних ветвей! Передо мной стоит сам Человек из Веток.
Я не могу отвести от него взгляда, а моё дыхание с каждой секундой становится всё чаще и чаще. Я с опаской подхожу ближе, пока не утыкаюсь носом в густую жижу, стекающую по коре. Глубоко вдохнув, я закрываю глаза и прикасаюсь к дереву. Ладони дрожат. Если совсем честно, то и ноги дрожат не меньше. Ничего не происходит.
Я склоняюсь ещё ближе, едва не целуя кору. Как могло дерево постареть так сильно всего за пару дней? Я прижимаю ухо к стволу и тут же отскакиваю назад с воплем ужаса: из маленьких гнилых отверстий в стволе исходит хриплое дыхание. И этих отверстий тут только что не было. Дыхание звучит сипло, как у старого человека, в лёгких которого задерживается воздух. Лана перестаёт напевать, погружая лес во временное затишье. Но это лишь возвращает мне решимость, и я вновь склоняюсь к дереву, гадая, не заперта ли сестра в животе Человека из Веток.
– Лана?
На этот раз дыхание становится громче. Я чешу ухо: такое ощущение, что туда забрался паук.
– Лана, где ты? Как мне тебя вытащить? – зову я, тыкая дерево палкой, но в ответ ветки над головой лишь слегка покачиваются на ветру. – Лана, поговори со мной!
На плечи словно давит стальной шар. Я хватаюсь рукой за голову: может, дело в обезвоживании, но небо вдруг начинает кружиться перед глазами. Нет, не кружиться – трястись. Земля тоже дрожит, отчего я теряю равновесие и падаю, поцарапав колено о камень с острой кромкой. Я поднимаю голову и смотрю на небо, на танец ветвей на ветру.
Земля продолжает содрогаться, и с каждым новым толчком всё внутри тоже подскакивает. Я заставляю себя подняться, но земля снова начинает трястись, когда с деревьев вокруг Человека из Веток сыплются уродливые сучья. Тогда на землю падает чья-то тонкая тень – я с ужасом наблюдаю, как она вырастает вдвое за какую-то секунду.
Снизу вверх тянутся длинные ноги, а по бокам Человека из Веток появляются две костлявые руки. Его пальцы – на самом деле скрюченные ветки, а под ногами, среди корней, что-то лежит. Я пытаюсь подобраться поближе, но вдруг оказываюсь лицом к лицу с лесным монстром.
Кожа Человека из Веток туго обтягивает череп и выглядит серой и потрескавшейся, а грязные чёрные волосы плотно облепляют голову. Мне не удаётся разглядеть его лицо целиком, но из-за завесы волос выглядывают тёмные глаза. Он с хрустом поворачивает шею из стороны в сторону, растревожив лес этим звуком. Человек из Веток пробудился ото сна.
Бросив взгляд на землю, я чуть не давлюсь слюной: там, в путнице из его корней, я замечаю людей. Они спокойно лежат на спинах в рыхлой земле, а их животы мерно поднимаются и опускаются, словно все погрузились в вечный сон. Их руки и ноги связывают длинные нити корней. Я пересчитываю – получается девять человек.