– Ну, ты, блин…
– Заткнись! – резко возразил я. – Слушай, пока ты тут спал и с раками воевал, я провёл разведку. Ничего хорошего сообщить не могу. Мы куда-то плывём. Люди здесь как бы живут. Надо ли и нам тут жить – не уверен. Зачем эта девушка взялась тебя спасать, я понятия не имею. Как её зовут – тоже не знаю. Усёк? Но она довольно красивая и… добрая, – добавил я, вспомнив про летающий суп.
Как это ни странно, но ожоги мои почти не болели – может, суп был действительно не очень горячим?
Возникла пауза – кто сидел, кто лежал – и все думали о смысле жизни. Включая обожравшуюся ворону, которая растопырилась на песке и тяжело дышала.
– Света меня зовут, – вдруг сказала женщина. – Кандидат биологических наук.
– Владимир, – откликнулся я. – Тоже кандидат, но совсем других наук…
– Ученые, бли-ин… – прохрипел Серёга. – А я на докторскую пошёл, но на предзащите затоптали гады!
– Не признали юного гения! – хмыкнул я. – Ретрограды, ревизионисты хреновы!
– Традиционалисты, – поправил Серёга. – Нет у людей полёта… Света, можно с вами на «ты»?
– Ну, рискни…
– Мне терять нечего! А что ты имела в виду под падением к твоим ногам? Причем в каком-то определённом месте, а?
– Да ничего я не имела! Просто чайки же всегда голодные. В море им нельзя, а у них инстинкты. Наверное, сейчас идёт отбор – выживут те, кто сможет обходиться без хватания добычи с воды. Но их же тянет, они же чайки… А там эти верхоплавы – почти всю популяцию извели! Теперь, похоже, сами вымирают – птицы кончились. Но туда им и дорога – уроды какие-то инопланетные!
– И ты кормишь чаек, чтоб они в море не летали? – сообразил я.
– Да разве их накормишь…
– Погодите, – привстал на локте Серёга, – ты, значится… Я, значит, от избытка чувств паду к твоим ногам, а ты, значит, меня чайкам скормишь, да?
– А что, ты большой, – пожала загорелыми плечами женщина. – Тебя им надолго хватит. Но лучше на той стороне – я их к одному месту кормёжки приучаю.
– Какой цинизм…
– Причём тут цинизм?! Сейчас речь идёт о судьбе популяции! Если она по численности перейдёт порог резистентности, то уже не восстановится, и чаек здесь не будет. Нужно продержаться, пока станет репродуктивным нынешний молодняк. И следующее поколение надо проконтролировать. Они быстро учатся, но инстинкты часто оказываются сильнее.
Я просто не смог удержаться, чтоб не добить окончательно своего гордого одноклассника:
– Да ничего страшного, Серёга! Мы им только что верхоплава скормили. Света мастер своего дела – она тебя совсем не больно зарежет!
– Спасибо друг! – безрадостно сказал Серёга. – Я, между прочим, уже лет семь психотерапевтом и психоаналитиком подрабатываю. И дипломы у меня есть, и корочки! Так что ты мне ничего нового о людях и женщинах сообщить не сможешь – не пыжься! А вот к Свете у меня есть вопрос…
– Ка-а! – вдруг сказала ворона и захромала к своему другу. – Ка-а?!
– Ой, ты ревнуешь, моя птичка? – тоненьким голоском возопил Серёга. – Ну перестань, ну чего ты?
Он хотел вновь погладить её пальцем по голове, но птица невежливо уклонилась и сказала:
– Ка-а!
– Цыц! – возмутился Серёга. – Не твоё дело!
– Ка-а… – обиделась ворона и понуро заковыляла обратно.
– Ладно, дамы и господа, – встрял я. – Давайте расставим точки над «i», поймём, как жить дальше. Кто кого кем будет кормить? И вообще!
– А вот это – здравая мысль! – слегка оживился Серёга. – Ты знаешь, чего я сейчас хочу?
– Похмелиться?
– Слушай, Вован, – похоже, он искренне обиделся, – в отличие от некоторых, я ещё не клинический алкоголик. Алкоголик, конечно, но не клинический. В общем, без опохмелки как-нибудь обойдусь. Меня истина интересует, правда жизни, так сказать! И, в отличие от некоторых, живу я не низменными инстинктами, а возвышенными исканиями!
– Слыхала? – я по-свойски пихнул плечом женщину. – Как загибает! Ну, точно экстрасекс или …
– Вован, я бы вас попросил!.. – не стерпел приятель. – Дай мысль закончить!
Тут уж я не выдержал и заорал:
– Достал ты со своими мыслями, Серёга! Мне завтра на работу! А когда наступит это завтра?! И где та работа?! Во что ты меня вляпал, придурок?! Верни взад, а то убью прям щас, на хрен! Ну, давай открывай свой чемодан, нажми на что-нибудь и верни меня на остановку! Я к жене поеду! Ну тебя на хрен! И…
Я ещё что-то кричал – довольно долго, наверное. Облегчал, так сказать, свою душу.
А потом пришел в себя. Или, может быть, из себя вышел – насовсем.
Голубое небо. Лазурное море. Ласковый ветерок и тёплое солнышко. Я сижу на песочке в трусах. Грудь и живот мои исцарапаны и ошпарены, а плечи, похоже, уже сгорели под солнцем. Вокруг расположились «мои» люди, которые особого сочувствия ко мне не испытывают. Ворона смотрит задумчиво и клонит голову то вправо, то влево. Серёга подмигивает Свете, кивает в мою сторону и крутит пальцем у виска. Однако женщина на него внимания не обращает, поскольку мечтательно смотрит в морскую даль.