— Бока не отлежал?
— Зануда, — со вздохом отозвался Робин. — Ну чего тебе?
— Да нет, если тебе уже и Бетси не интересна…
Похоже было, что кибер принес с собой свежие данные. В Робине шевельнулось наконец любопытство.
— Бетси? — вяло переспросил он. — Если бы не предыстория, она была бы неинтересна и тебе, верно?
Шестиног досадливо крякнул и сказал:
— Хотел бы я знать, как сумела она воспроизвести физиологию земных животных с такой точностью, где она раздобыла все эти сведения.
— Разумеется, во мне, — Робин усмехнулся. — Больше негде. Не зря же она потратила на меня столько времени.
— Почему тогда она не скопировала тебя?
— Ну, не такая она дура. Я сам себе достаточно опротивел, а тут еще один такой же… Ха! Да я б его собственными руками удавил! Нет, Бетси знает, чего мне не хватает. Разве смогу я теперь выгнать эту смазливую мерзавку? — Робин слегка пнул в бок «косулю», привычно греющую телом его ноги, и она, повернув к хозяину морду, ласково заворчала.
— Что ты плетешь? — озадаченно спросил Шестиног. — Ты хоть представляешь, какой глубинный зондаж для этого потребуется, сколько информации надо выкачать — на всех уровнях?
— Что делать: хочешь выжить — умей втереться в доверие, стать необходимым. И Бетси в этом преуспела — еще одно ярмо на мою шею. Ее способность к адаптации меня восхищает: такой организм — гибкий, текучий, цепко отслеживающий среду — практически неуязвим, может быть — вечен.
— Ну, понесло! Это у тебя называется полетом фантазии? — съязвил кибер. — А по-моему, Бетси просто растет, хотя нельзя сказать, что ей повезло с воспитателем.
— Я не набивался.
— Как и Алене?
— Тс-с! — с напряженной улыбкой сказал Робин. — Не вороши прах пятивековой давности.
— Запретная тема?
— Отчего ж…
— Тогда объясни, почему ты не взял ее с собой?
— Алену? Будто не знаешь, чего бы это ей стоило — с ее-то общительностью… и моим эгоцентризмом. Обойдемся без жертв, уже обошлись.
— Ну конечно, первопроходцу сантименты не к лицу!
Робин вскинул голову, рывком повернулся вместе с креслом. Бетси вскочила, будто подброшенная пружиной.
— Первопроходцу? — негромко и очень внятно спросил Робин. — Кому ты это говоришь? Мне?
— А с чего ты взвился? — удивился Шестиног. — Ну да, строительство Мостов расширяет жизненное пространство землян почти со скоростью света. А ты — на острие. Что тебе здесь-то не нравится?
— Философ, — процедил Робин, сдерживаясь. — Исследователь. Экспериментатор. Куда ты лезешь?
— Ладно, не заводись! Чего ты от меня хочешь — конкретно?
— Я хочу, чтобы ты забыл слово «первопроходец», — оно мне бьет по нервам. Почем знать, может, на Земле давно научились пронизывать пространство без помощи Мостов, и я ковыряюсь сейчас в глубоком тылу у истинных первопроходцев, а когда наконец дострою Мост, буду встречен потомками с вежливой озабоченностью во взоре: и чего же теперь с этим замшелым монстром делать?
— Эгоист! — с отвращением сказал Шестиног.
— Ну еще бы! А ты от меня другого ждал?
— Я — нет.
— Те, кто остался? Им уже все равно. А я жив — пока, — теряя остатки терпения, сказал Робин. — Улавливаешь разницу?
— Конечно, — сказал кибер язвительно. — Ты всегда был на особом положении.
Робину вдруг все опротивело. И прежде всего он сам. К чему эти излияния? Что тут изменишь?
— Оставь меня, — сказал Робин, пятясь к выходу. — Отвяжись. Изыди.
— Недаром тебе в напарники дали кибера, — заметил Шестиног. — У любого другого терпение кончилось бы в первые же сутки.
— Мне на это плевать! — сказал Робин. — Можешь ты оставить меня в покое?
Он придержал рванувшуюся было следом Бетси, напрягшись, продрался сквозь стену и побежал в темноту.
— Снова! — тоскливо думал Робин. — Когда-нибудь я этого не выдержу.
Приступы отчаяния накатывали на него внезапно, захлестывали, как смерч. Хотелось выть, рыдать взахлеб, разорвать пальцами грудь, бежать куда-то… Из всего этого веселого набора он мог позволить себе только бег. И он бежал, целясь на вздымавшуюся за верхушками деревьев громаду давно уснувшего вулкана.