Сон резко обрывается, и я просыпаюсь в мире по ту сторону жизни, и вновь лежу на мокрой подушке, этот сон мне снится на протяжении нескольких дней, и каждый раз призывает меня чувствовать, чувствовать боль, любовь и радость. Но как я могу разрешить себе то, что я давно потеряла, это заведомо проигрышная игра, будто всем раздали тузы, а мне даже карты не дали, и просят делать ход.
Но я не теряюсь, раз кто-то велит делать ход, мне нужно как-то выкрутиться, и в этот момент я чувствую где-то в теле у меня спрятана самая главная карта, остаётся лишь её отыскать. Я встаю с кровати и иду мыться, чтобы смыть с себя все запутанные мысли, слезы и ощущение липкости кожи, которые оставила мне ночь. Я включаю воду, ставлю кран посередине, чтобы текла нехолодная и негорячая вода, становлюсь под душ, закрываю глаза и надеюсь, что эта простая воды сможет хоть как-то помочь мне. Я чувствую телом прикосновение капель воды к моей коже, но это не вызывает у меня расслабления, наоборот будто кто-то вместо воды по трубам пустил белые листы бумаги. Бумага просто гладит мою кожу, а иногда хитро и искусно прорезает её. Кто-то специально лишил воду нежности, чтобы мы навсегда забыли это чувство. Вода больше не любит людей, она больше не ласкает каждый нерв, промывая каждую клеточку, забирая с собой всё, что тревожит. Нас искусно лишили любви первоисточника, чертов мир бесчувственности. Но я сдерживаю своё недовольство и продолжаю мыться. Домывшись, я выключаю воду и иду собираться в школу, где у меня опять будет обычный день, несколько бессмысленных уроков, две контрольные, которые якобы решают мою судьбу, хотя не думаю, что, если вдруг на земле случится Армагеддон я как-то смогу защитить себя жалким листиком по геометрии, где написано 34/48 и поставлена оценка неудовлетворительно. Я одеваюсь совсем просто, даже не возникает желания подумать сочетаются ли эти брюки с этой блузкой, белый верх-чёрный низ — вот он главный концепт этого мира, никаких чувств, никаких ярких цветов. Знаете, если бы печатали чёрно-белые деньги, здешние люди с ума бы сошли от такого изобретения, ведь оно смогло совместить два смысла жизни в один. Тогда люди шили бы из этих купюр одежду, делали еду и вливали бы эти купюры в кровь.
В этом мире, по пути в метро ты не встретишь мило сидящую парочку возлюбленных, здесь цветы растут только для продажи, торты кушаются только на праздники, а людская жизнь выстроена по порядку и ни в коем случае нельзя нарушать заданные устои, за этим тщательно следит полиция, которая не обращает внимания на людские проблемы и никогда не помогает пострадавшим. Суд здесь выносит приговоры, даже не рассматривая дело, всё равно выиграет тот, кто сделал всё по правилам, героями считаются убийцы, дураки и клоуны, которые смогли убить побольше, обмануть побольше или заработать побольше. Убогая реальность умных клоунов и тупых зрителей. Во что бы то ни стало, я должна убежать отсюда и вернуться по ту сторону.
“Кто ты?”
По пути в метро я вижу, как девушку с ребёнком выгоняют из автобуса, потому что её малыш сильно плакал, а такое поведение нарушает закон. И всем плевать, что эти двое едут в поликлинику, потому что у мальчика жар, а у мамы не хватает денег вызвать такси или скорую на дом, машины своей у неё тоже нет, вот и получается, что общественный транспорт- единственная возможность добраться до врача, который ждёт их ровно до одиннадцати, и, если не попасть на приём, обязательно выпишут огромный штраф и в наказание не дадут нужных лекарств. А у малыша может быть грипп или оспа или ещё что похуже, и, может быть, он умрёт не сегодня, так завтра. Но никому нет дела до других, в этом мире правит капитализм и эгоизм, люди не знают ни симпатии, ни эмпатии, они даже не задумываются над тем, чтобы помочь ближнему. От этой сцены что-то внутри меня начинает бурлить, это не гнев и не разочарование, чувство похожее на воздушный шарик, заполненный желудочной кислотой и грязью, он переваливался туда-сюда и наконец лопается, разлившись по всему телу. И от этого меня вырвало прямо на улице, ужасное ощущение, невыносимый привкус во рту, такой же невыносимый, как и человеческий эгоизм. “Ладно”— сказала я себе:” я поняла, что этот мир ужасен, нам нужно найти выход и вернуться туда, где существует эта комната с приятным запахом и до боли знакомой теплотой.” Я вытерла салфеткой рот и собиралась уже спускаться в метро, как вдруг услышала. “Ведь ты даже не пытаешься.” Голос исходил откуда-то сверху, я поднимаю голову и вижу на бесконечно окутывающих наш город проводах огромную черную ворону. “Может мне послышалось”— думаю я- “не может быть, чтобы птицы разговаривали, только не в этом мире”— и решаю двигаться дальше, всё такие не хочется опаздывать на уроки, потом ещё и выговор получать. Только я делаю шаг вперед, как снова слышу обращенную непонятно от кого ко мне речь: “Ты всегда слишком много думаешь, но никогда не решаешься, ты давно раздавила своё сердце, безжалостно, словно оно то и дело только мешало тебе. Выбрала самый легкий метод-жить как велят правила, слабачка.” Я остановилась не от испуга, а от острой боли, которую ощутила в груди, казалось, что кто-то сжал меня, и под давлением кости сломались, разорвав своими острыми концами мои внутренние доспехи. Чьи-то слова прорвали мою оборону, которую я выстраивала, чтобы защищаться от внешнего мира, и дошли до самой моей сути. В этот момент я почувствовала себя голой, мимо проходящие люди не замечали, что сейчас перед ними стояла голая, сжатая до детских размеров, заключённая в клетку своего разума, душа, они всё также тихо, молча продолжали спешить на работу.