Это последняя вещь, которую я слышу перед тем, как хлопнуть дверью. Я надеваю пару джинсов и футболку, беру кошелек и ключи, и выхожу за дверь.
Удачно, что она живет в пятнадцати минутах от меня. Я подъезжаю и быстро захожу в здание, переступая две ступеньки за шаг. Когда я добираюсь до двери, то сначала пробую ручку, и, сукин сын, она не заперта. Я знаю, что она напилась, но она живет одна. Господи, она должна быть более осторожна. Кто угодно мог войти, прямо как я. Я кидаю ключи на столешницу и иду в ванную, где она находится по моим предположениям. Я вижу легкий свет, бьющий снизу из-под двери, так что я слегка стучу. Когда она ничего не говорит, я приоткрываю дверь и просовываю туда голову. И там, на полу ванной лежит самая красивая женщина, которую я когда-либо видел даже с всклокоченными волосами и с чем-то прилипшим к ее потному лицу. Одна рука держит туалет, а другая под ее лицом. Ее платье задралось, показывая ее трусики. Я знаю, что меня не должно возбуждать видеть столько ее открытого тела, но мое сердце слишком занято, дико стуча, пока я думаю, что мне нужно позаботиться о ней. Я никогда ни о ком так не заботился, но меня тянет к ней. Я хочу сделать это.
Я вхожу в ванную, сажусь на корточки и убираю волосы с ее лица. Я выдыхаю, подготавливая нервную систему к тому, чтобы держать ее в своих руках. Кладу руки под нее и мягко поднимаю. Она даже не двигается, так как потеряла сознание. Я отношу ее в спальню и кладу на кровать. Осматриваю комнату на наличие того, во что я мог бы ее переодеть, потому что ее платье воняет рвотой. Я вижу банный халат, висящий на обратной стороне двери, и соображаю, что придется сделать. К счастью, на ее платье есть пуговицы, так что мне не придется волноваться о том, чтобы снимать его через голову. Я медленно расстегиваю каждую пуговицу, пока оно не падает. Я осторожно вытаскиваю ее руки и выдергиваю его из-под нее, бросая на пол. И вот, я смотрю на нее в лифчике и трусиках. Я позволяю глазам впитывать каждый дюйм ее тела, запечатляя его в памяти. Я вижу две татуировки, что заставляет меня улыбнуться. Губы рядом с ее трусиками выглядят как чертово приглашение, а надпись на ее боку идеальна. Это заставляет меня осознать, что то, что я хочу сделать абсолютно ненормально. Она бы приняла меня за больного, если бы узнала, что я разглядываю ее прямо сейчас. Я засовываю одну ее руку в халат, заворачиваю ее и вставляю вторую. Я завязываю его и улыбаюсь себе от того, что не разбудил ее.
Я возвращаюсь в ванную и ищу мочалку. Когда, наконец, нахожу одну, то смачиваю ее водой и несу обратно в спальню. Я вытираю ее рот, чтобы убедиться, что он чист от рвоты, а потом смываю макияж с ее лица. Как только я убежден, что она вымыта, то откидываю покрывала и кладу ее туда. Я иду на поиск ибупрофена и воды, потому что когда она проснется завтра, они ей понадобятся. После того, как я нахожу их, иду обратно, чтобы поставить их на ночной столик. На всякий случай рядом с ней я ставлю мусорное ведро, снимаю обувь, забираюсь на кровать поверх покрывал и прислоняюсь спиной к изголовью кровати. Остаток ночи, когда она стонет, я хватаюсь за ее живот. Я глажу ее волосы, пока она беспокойно мечется в кровати. Когда она успокаивается, я осматриваю ее хрупкое тело, желая держать ее в своих руках.
7 глава
Кейли.
Я просыпаюсь и медленно пытаюсь открыть глаза. Как только свет проникает сквозь веки, я снова их захлопываю.
Черт, моя голова пульсирует. Я даже не помню, как добралась домой прошлой ночью, не говоря уже о том, как, черт возьми, я попала в кровать. Я знаю, что мне нужно встать и принять что-нибудь от головной боли, потому что я чувствую, что моя голова скоро взорвется. Я снова пытаюсь открыть глаза, но на этот раз медленнее, позволяя им привыкнуть к свету. Сощурившись, я очень медленно начинаю садиться. Мой живот убивает меня. У меня такие ощущения, словно я занималась спортом, но я чертовски уверена, что вчера не была в зале. Я опираюсь на локти и поворачиваю голову. Я кричу и пытаюсь выпутаться из покрывал, толкаясь и махая руками. Но из-за этого я только падаю с кровати, приземляясь с громким и тяжелым глухим стуком. Кто, черт возьми, в моей кровати?
Я что, настолько напилась прошлой ночью, что не помнила, как привела парня домой?
- Святое дерьмо, Кейли, ты в порядке?
О, мой Бог, это гораздо хуже, чем я могла вообразить. Джекс Берк стоит надо мной и протягивает мне руки, чтобы я ухватилась за них. Это плохо. Это чертовски плохо. Это хуже, чем все плохие вещи, которые я когда-либо делала или думала о том, чтобы сделать, все вместе. Я даже ответ сформулировать не могу. Я просто лежу на полу с широко раскрытыми глазами, уставившись на него.
Какого черта случилось прошлой ночью? Как я встретилась с ним? Я опускаю взгляд вниз и понимаю, что я в своем халате. Какого черта. Джекс садится на корточки рядом с моей головой и ухмыляется мне. Пристрелите меня, пожалуйста.
- Кейли, возвращайся в кровать и прими Ибупрофен, который я принес для тебя.
И он снова протягивает мне руку. Единственная причина, по которой я принимаю ее, - это мысль о чем-то, что может остановить мою голову от взрыва. Он помогает мне подняться с пола, и я забираюсь обратно на кровать, быстро накрываясь одеялом. Он передает мне бутылку воды и кладет мне в руку три таблетки. Я глотаю их и запиваю почти половиной бутылки воды. Он садится рядом со мной на кровать. Глубоко вздыхая, я подготавливаю себя к тому, чтобы спросить его о прошлой ночи. Я не смотрю на него, а начинаю теребить этикетку от бутылки, пока размышляю, как начать разговор.
- Эммм, мне стыдно спрашивать об этом, но что именно произошло прошлой ночью?
Он тянется и останавливает меня от обдирания этикетки.
- Ничего не случилось. Ты позвонила мне, и я знал, что тебе понадобится кто-то, чтобы позаботиться о тебе. - Я поднимаю свою голову, и это вызывает волну боли, поэтому я хватаюсь за нее, чтобы унять ее.
- Подожди, что? Я звонила тебе? Когда? - Он усмехается и скрещивает ноги у щиколоток. Именно тогда я осознаю, что он полностью одет за исключением обуви.
- Ты была пьяна, Кейли. Я не удивлен, что ты ничего не помнишь. Ты позвонила мне сказать, какой я чертовски невероятный и хотела увидеть меня голым. И я примчался на твою просьбу. - Мои глаза почти выскакивают из глазниц, и он громко смеется. - Я издеваюсь. Ты звонила поболтать, и я понял, что ты пьяная. Ты начала стонать от боли, и я занервничал, что ты одна, и пришел проверить тебя. Ты была на полу ванной после того, как вывернула свои кишки наизнанку, и я отнес тебя в кровать. Я вымыл тебя, переодел и остался, чтобы удостовериться, что ты в порядке.
Заледеневшей. Я была абсолютно и безоговорочно заледеневшей. Я пьяная набрала его. Он нашел меня на полу и раздел. Я закрываю лицо руками и стону. Я поверить не могу, что это происходит.
- Ты видел меня голой? - Я даже смотреть на него не могу. Теперь я просто бормочу сквозь руки.
- Ты не была голой. Все хорошие части были прикрыты. - Я медленно поворачиваю к нему голову, а он улыбается и пожимает плечами. - Я не мог оставить тебя в твоем покрытом рвотой платье, Кейли. Это было не сексуально. Я же твой друг, который пришел на помощь другу.
Может быть, он прав. Я имею в виду, мы - друзья, и я не возражала бы, если Бринли сделала бы это. Ах, кого я, черт возьми, обманываю. Джекс Берк видел меня в лифчике и трусах. Я унижена. Уже проходит достаточно времени, пока я держусь за голову и пытаюсь все осмыслить. Я роняю руки и смотрю на него. Он пристально смотрит в ответ, и впервые в жизни я сама ощущаю, как покрываюсь румянцем.