Однажды утром Петрович увидел лесничего. Тот помечал сухостой, старые, больные и просто мешающие деревья для вырубки. "Нет, нет, меня нельзя! Я же ЖИВОЙ!!!" Небольшие круглые листочки с зазубринками по краю мелко задрожали от страха… И вдруг Петровича осенило. Озарение было подобно грому среди ясного дня. Он все понял. За осознанием постепенно пришло раскаяние. За раскаянием медленно, со скрипом – смирение. Петрович прочувствовал справедливость всего произошедшего. Отчаяние ушло. Петрович принял свою участь. Теперь он нуждался только в одном – прощении. И лес простил человека. И отпустил…
Отпуск в деревне
Алена с трудом провернула ключ. Стальная дужка открылась и древний навесной замок с грохотом упал на деревянные ступеньки. В доме было чисто и светло. Было видно, что домик необитаем, но и не заброшен – все было аккуратно прибрано, вычищено, отремонтировано. Полуденное солнце жарило прямо в окна, отчего было немного душно. Алена открыла окошко. В нос ударил аромат летних трав. Голова немного кружилась от незнакомых запахов и тишины. После городского гула и грохота тишина казалась девушке ватной, глухой, давящей. Алена села перед открытым окном и смотрела на деревенскую улицу. В деревню девушка приехала отдохнуть от городской суеты, тщательно подобрав местечко, где будет тихо, уютно, и по возможности хуже со связью. Ей хотелось хоть ненадолго вырваться из бешеного ритма, набраться сил. Алена сидела у окна, вдыхая чистый воздух и слушая тишину. Ухо медленно привыкало к отсутствию постоянного гула, начинало различать ненавязчивые, ласковые природные звуки. Вот на ветке чирикнула какая-то пичужка. Вот легкий ветерок прошелестел листьями яблоньки. Вот басовито прогудела пчела. Или оса. Или шмель. Алена пока не могла их различить. Немного отдохнув с дороги, девушка решила пройтись по деревне, оглядеться. А если повезет, то и познакомиться с кем-нибудь из местных старожилов. Да так и загулялась до самого вечера. Вернувшись в домик, Алена обнаружила на столе маленькую шоколадку и букетик скромных, но очаровательных полевых цветов. Видимо, это Семен Порфирьевич, хозяин домика, решил сделать приятное своей временной постоялице. Это был сухонький добродушный старичок, который жил сейчас с детьми в городе, помогая им с внуками, а свой домик решил вот сдать хорошему человеку ненадолго. Девушка с удовольствием откусила шоколадку и окунулась в цветы.
Утром Алена решила позволить себе выспаться. Но летнее солнышко ласково щекотало веки, давая понять, что в деревнях по долгу не валяются в кровати. Девушка взяла большое клетчатое покрывало, книжку, плеер и пошла на речку. Расстелила покрывало на теплом песочке и достала было наушники, но неожиданно поняла, что музыка не принесет ей удовольствия, а лишь нарушит гармонию этого чУдного места. Алена купалась, читала, загорала до вечера. Удивительно, но даже книга воспринималась здесь совершенно иначе. Что-то вдруг показалось очень важным и значительным, а что-то неожиданно потеряло всякий смысл. Девушка с интересом прислушивалась к этому состоянию. А вечером на столе опять лежала маленькая шоколадка и букетик полевых цветов.
Следующий день Алена провела в компании пастуха, догнав его на лугу, через который он вел стадо. Пастух оказался балагуром, не брезговавшим самогонкой местного же розлива. Девушка узнала много интересного об этой деревушке, ее жителях, самом пастухе, с удовольствием слушая его своеобразный говорок. Вечером на столе ее снова ждали шоколадка и букетик.
Весь отпуск Алена бродила по лесу, болтала с пастухом, загорала и купалась. Волосы, и без того светлые, стали совсем белыми от солнца, кожа приобрела очаровательный смуглый оттенок, отчего голубые глаза девушки казались еще больше и прекраснее. И каждый вечер на столе в домике ее неизменно ждали шоколадка и букетик. Алена уже давно поняла, что Семен Порфирьевич тут ни при чем, но, как всякая уважающая себя девушка, принимала подарки, оставляя инициативу за тайным поклонником.
– Нет, Кузьма, я тебе так скажу. Ты, хоть и добрый мой сосед, но не обижайся – не дело ты затеял! Я уж молчу про то, где ты шоколадки берешь. Ты посмотри на нее – стройная, грациозная, красивая. Умная. Наверно. Ну, раз книжки всякие читает. Конечно, каждый бы влюбился. А теперь на себя посмотри – маленький, взлохмаченный, хриплый голос. Ну разве ж вы пара? Даже если она и согласится поговорить с тобой, дальше-то что? Уедет она в свой город, и дело с концом. Ты ж не поедешь за ней? Правильно, не поедешь. Ну хорошо, хорошо, допустим, на следующее лето она тоже сюда приедет. И что? Опять будешь ей шоколадки и лютики таскать? Ты думаешь, ей этого хватит? Что еще ты ей дать-то сможешь? Что еще ты умеешь, кроме как дом охранять от нечисти всякой? Ничего!