Он видел ее последней. Она улыбнулась ему и тогда, когда он раненый пришел сюда. Он умирал на ее глазах. И ее улыбка проводила его. Он закрыл глаза, исчез. Почти бесследно исчез. Но ее улыбка все еще держит его. И мучает его безумное тело.
– Хыррр! Хыррррыыы! Хшрр, – хрипит он. Его несчастное тело раскачивается, и трясется, и бьется в агонии. Оно отчаянно страдает.
Машина тормозит напротив остановки. Вылезают двое.
– Что это с ним? – спрашивает мужчина, озадаченный.
– Может, влюбился? – смеется женщина.
– … в постер?
– Почему бы и нет, – пожимает плечами она.
Мужчина целится. Они стоят очень близко, но зомби их не замечает. Он водит кровавыми пальцами по плакату с рекламой зубной пасты. Извивается и хрипит, как-то совсем жалко.
Секунда – и курок спущен.
– В яблочко! – отмечает женщина. – А паста у них, кстати, отстой.
Зомби сползает на землю. И без того мутная реальность размывается окончательно. Напоследок в сознании ярко вспыхивает женский образ с прекрасной улыбкой. И все исчезает.
Кошмар
Ей снова приснился тот кошмар. В нем незнакомец – высокий короткостриженый парень с сумкой через плечо – раз за разом проезжал на метро пять станций без пересадок. Он доставал телефон и, она уже знала, заранее искал электронный билет, ведь было почти семь, и концерт вот-вот должен был начаться. Знала и то, что ему не суждено туда попасть. Она много раз видела, как, едва выйдя на улицу, он исчезает во вспышке света. А потом была вынуждена наблюдать, как кто-то или что-то часами кромсает его. Она ненавидела эти кошмары, пусть даже ужасы в них случались не с ней.
Сегодня в метро пришлось ехать в час-пик. Ее незаметно отнесло к самым дверям. Здесь ей стоять не нравилось, потому что место уж больно напоминало кадры из того самого кошмара. Во время остановки, пока была толкотня, она попыталась протиснуться ближе к сиденьям, как вдруг встретилась взглядом с парнем лет двадцати пяти. И застыла. Это был тот самый человек из ее сна. Та же голубая рубашка, джинсы, на плече расстегнутая сумка. Она испуганно взглянула на часы: 18:56.
Черт.
Чертчертчерт.
Он стоял совсем рядом, и она видела, как он убрал в сумку книгу о финансовой грамотности. Совсем как во сне. Теперь его случайно толкнут…
– Извините, – послышалось справа. Парень кивнул и принялся собирать рассыпанные вещи. Она мельком посмотрела вниз: коробочка настольной игры, бейджик с какого-то мероприятия по мотивации, плеер с наушниками. Необязательно вглядываться, чтобы распознать все эти предметы: она видела их столько раз…
Что делать? Нельзя же просто подойти и сообщить, что его через пару минут похитят, потому что такое уже много раз происходило в ее сне? Никто в здравом уме не поверит. Она бы и сама не поверила. Еще бы у виска пальцем покрутила.
Оставалось две станции.
Он принялся листать почту в телефоне. Билет, он искал билет.
Еще чуть-чуть. Если она ничего не сделает, то его никто не спасет. Часы, дни, месяцы… Сколько он будет мучиться? Видимо, пока не умрет.
Но вдруг все будет не так? Может, это просто совпадение? Может, ничего не случится? Мало ли, кому что снится. К тому же, это не ее дело. Она закрыла глаза и вздохнула.
– Осторожно, двери закрываются. Следующая станция…
Шаг, еще шаг. Схватить за руку и бегом. Не важно, как это объяснить. Главное, задержать его. Быть может, это спасет ему жизнь.
– Прости, я… – она переминалась с ноги на ногу, не зная, как объяснить свой поступок.
Он устало рухнул на лавочку и потер лицо руками.
– Серьезно, опять?
– Что опять?
– Ты видела сон о том, что меня похитят те твари и решила спасти.
– Откуда ты знаешь?
– Два месяца. Это произошло уже два чертовых месяца назад!
– Но ты же тут… – она нахмурилась.
– Скажи мне. Что ты помнишь? Что происходило с тобой в последние два месяца? Куда ты едешь сейчас? Все как в тумане, да?
Она задумалась. А ведь действительно: она помнила кошмары, помнила, что начался учебный год, а все остальное…
– Я сплю?
– Да. То есть, – он нервно выдохнул. – Нас похитили.
– Нас? И меня?
– Да. Два месяца назад. И эта реальность – лишь иллюзия. Они ставят эксперимент над тобой. Что-то по поводу человечности или… Не знаю. Нас возвращают в этот день, а ты каждый раз пытаешься меня спасти. И тогда все по новой. Я уже говорил тебе десятки раз, но тебе вечно стирают память. Попробуй в следующий раз не спасать меня, ладно? Может, тогда все, наконец, закончится…
Она смотрела на него и молчала. И чем дольше смотрела, тем отчетливее проступала кровь на его одежде, тем заметнее становилась его дрожь. И отчаяние.