– Мота, завали! Или тебя скинем для проверки, – рычит на него Дэн.
Неизвестная друзьям молодая парочка, что ютится в углу автобуса, прижимается друг к другу еще теснее. Женщина, задавшая вопрос, начинает реветь в голос.
Мота лишь фыркает в ответ. И, повернувшись к Инге, спрашивает:
– Сколько времени?
Она медлит. «Ну же, ну!» – с нетерпением и негодованием наперебой кричат все. Их жизни сейчас зависят от времени. Так чего она тянет, нагнетая?
– Три… Ноль одна, – тихо отвечает Инга.
– Уже больше трех! Он говорил, что мы взорвемся в три! Значит, просто припугнул? – радуется Мота.
– Смотрите, он остановился! – замечает Дэн. Все льнут к задним окнам автобуса. Синий грузовик действительно не двигается.
– Он… отпускает нас? – осторожно спрашивает заплаканная женщина. – Мы свободны?
Воцаряется молчание. Заложники этой мчавшей во весь опор машины пытаются понять, есть ли у них теперь шанс на спасение. После десяти минут криков и беготни тишина да скрип подпрыгивающего на кочках автобуса —словно глоток воды в пустыне. Инга скользит взглядом по лицам окружающих. Она видит, как от одного к другому передается надежда, разгораясь все пуще.
– Ребята, – отвлекает их от размышлений несчастный вынужденный водитель, прикованный к рулю наручниками, – есть идея. Если через пару минут срежем – скоро доберемся до пляжа. Там въедем в воду и аккуратно затормозим. Что думаете?
– Вау, парень, а ты шаришь! – одобряет Мота.
– Только стекла выбейте на всякий, чтоб если под воду уйдем – все выплыли, – предусмотрительно командует Дэн.
Пока все вокруг бьют окна и думают, как спасти самого водителя, все еще прикованного к автобусу, Инга все так же неподвижно сидит и стеклянными глазами смотрит в пустоту. Сухие бескровные губы едва шевелятся от немого шепота.
– У нас нет пары минут.
Медленно сглотнув вставший в горле ком, она опускает взгляд на наручные электронные часы. В ее голове всплывает диалог с Максом, послуживший толчком к их несчастьям.
Тогда стояла теплая тихая ночь. Инга сидела на веранде коттеджа. Ребята неподалеку, во дворе, жарили шашлыки. Вдруг к ней подсел этот странный нелюдимый сосед, Макс, который все чаще стал заглядывать к ним на огонек. Они разговорились.
– Твои часы спешат на четыре минуты, – констатировал он.
– Да, ты прав, – улыбнулась в ответ Инга, и отпила пиво из бутылки.
– Почему не поправишь? – хмурясь, спросил он. Вопрос следовал из прошлого замечания и Макс, по-видимому, надеялся, что она расскажет сама, без наводящего вопроса.
– Так я контролирую время. Это очень полезно, ведь мои друзья вечно опаздывают. Например, если мы бежим на поезд, и они видят время на моих часах, то делают все возможное, чтобы успеть. И только я знаю правду. Знаю, что у нас есть небольшой запас. В итоге, мы успеваем и все рады.
– Лжефилософия, – поморщился собеседник. Он сказал это тихо, но она услышала.
– Что?
– Это палка о двух концах. И это ответственность, тяжелый груз, который ты собственноручно на себя взвалила.
– Не очень-то тяжелый. Это приносит мне и другим только радость, – ее уже откровенно смешил этот абсурдный диалог.
– Ты даже не осознаешь, – покачал головой Макс. Порядком захмелевшая Инга расхохоталась:
– Мои часы просто спешат! И все! Чего привязался?!
– Однажды ты поймешь. Я помогу тебе, – сухо отчеканил Макс, резко встал и отправился прочь.
Тогда она подумала, что этот парень действительно со странностями, но с куда более серьезными, чем кажется на первый взгляд.
Инга никогда не рассказывала друзьям о часах, хотя это и не было какой-то важной тайной. Просто ее часы спешили…
И вот сейчас, сидя в заминированном автобусе, она поняла, что он имел в виду. Все вокруг думают, что уже больше трех часов ночи и опасность миновала, и только Инга, единственная, кому Макс оставил часы, знает: трех еще не было. Стоит ли сказать остальным, что часы ее спешат? Стоит ли лишить их иллюзии, что все они еще смогут спастись? Или вместо ужаса перед смертью пусть они лучше испытывают хоть и ложную, но надежду? И тогда весь груз ответственности за их жизни, за это решение ляжет на ее плечи.
«Чокнутый ублюдок, – думает она, – надеюсь, ты последуешь за нами».
Секунды неумолимо утекают. Инга, сама не желая того, мысленно начинает обратный отсчет, и каждая смена числа на циферблате отдается раскатом грома в голове:
Десять.
Девять.
Восемь.
Семь.
– Так, все готово! – констатирует Дэн.