– Я не могу. Ты ступай, а мне нельзя – спокойно улыбаюсь я. «Уходи же, прошу», – крутится у меня в голове.
– Как это? Почему? – восклицает он в недоумении.
Ну вот, снова. Из раза в раз так. Что бы я ни говорила, по-другому отсылать их не получается.
Я вздыхаю. Выбора нет. Медленно встаю. Не успеваю сделать шаг, как огромная железная труба, горизонтально подвешенная с обоих концов где-то совсем высоко, сбивает меня с ног. Бум! Грохочет громом. Эхо пускает в пространстве трещины. Я отлетаю в скалистую стену и с камнями падаю вниз, разлетаясь вместе с ними на мелкие осколки. Очнувшись на полу в плотном облаке пыли, вижу над собой моего собеседника.
– Ты как? – его глаза с ужасом рассматривают меня.
– Неплохо, – киваю я. Стараюсь выглядеть непринужденно.
– А почему… почему так? – он вглядывается в мое лицо. Я знаю, что оно побледнело. Не удивительно.
– Мое место здесь, – говорю. Так часто повторяю эту фразу таким, как он. Мне уже начинает казаться, что я провоцирую судьбу. Но иначе никак. Скорей бы он ушел.
– Это почему? – хмурится он. И все пытливо смотрит на меня сверху вниз.
– Я проиграла удаче кон в шашки, – усмехаюсь. А он все смотрит на меня, ждет объяснения. Улыбаться перестаю. – Родители обычно пугают детей, что те станут дворниками, если не будут стараться. Я что-то вроде того самого плохого исхода. Понимаешь?
– Нет, – честно заявляет он.
– Ты знаешь, что случается с теми, кто гневит Судьбу? Она сталкивает их в пропасть. Но есть те, кого это не отрезвляет. И тогда, с каждым разом, выбраться им все сложнее. В конце концов, это становится невозможно. И тогда любой споткнувшийся видит, куда его приведет кривая дорожка.
Он осмысленно кивает, отходит на шаг назад. Дошло, видимо. Моя голова разбита и ноет, горячая кровь липким киселем растекается вокруг.
– Я… я обязательно вернусь за тобой. Когда окрепну. Я смогу где-нибудь найти тебя? – он пятится назад, теперь уже скоро уйдет.
– Ты забудешь обо мне, как только выйдешь на свет. И вновь вспомнишь, если когда-то опять упадешь.
– Но я не хочу больше падать!
– Конечно, конечно. Не упадешь, не волнуйся. Мне дано видеть, кто упадет снова, а кто больше не вернется. Так что беги скорее, Судьба не любит ждать, – советую я.
Он воодушевленно кивает, и, следуя моим словам, бежит прочь. Я, наконец, остаюсь одна.
Руки перестают меня слушаться, глаза слепы, мысли медленно плавают в голове. И я почти беззвучно шепчу:
– Когда в следующий раз будешь падать, не кричи так громко. У меня жутко болит голова.
Выбор
Я зажмурился. Механический голос, напоминавший речь гугл-переводчика, начал обратный отсчет.
Когда мне принесли документ, была пятница и впереди маячили счастливые выходные. Я не хотел разбираться ни с какими «срочными бумагами», но секретарь настоял. Я рухнул в кресло, открыл папку и…
– Что это?
– Список значимых людей из нашего города. Вам, как мэру, надо подписать и выслать им приглашения.
Я вчитывался в текст, написанный сухо, официально, и от этого тона становилось еще страшнее.
– Сколько времени осталось, прежде чем… все закончится?
– Меньше месяца, боюсь, – из-под очков секретаря полились слезы, которые он быстро стыдливо вытер рукавом. – Попрощайтесь с родными и… Могу я пойти домой?
– Да, иди, конечно, – кивнул я растерянно.
Он ушел, а я остался один на один со списком тех тридцати двух счастливчиков, которые смогут спастись. Среди них был я. Только я. И никого из моих близких.
Я начал набирать номер раньше, чем продумал свои действия.
– Да, пап? – послышался задорный голос в трубке. На фоне громко играла музыка.
– Ты ведь медицинский закончила. Помнишь что-то?
– Чего? Ты про универ? Ну так, не особо. А что?
– Бегом домой и за учебники! Завтра же пойдешь в нашу больницу, азы вспоминать.
Я повесил трубку, не слушая возражения. Позвонил следом брату, он человек работящий, своими руками дом построил, сможет стать механиком. А его жена готовит неплохо, будет поваром. А моя… Я потер глаза. Учитель, пусть будет детским учителем.
С трудом я нашел место для каждого родственника. Составил новый список взамен старого, оформил все как полагалось. И через полмесяца все мы на подводном корабле, о котором раньше знать не знали, благополучно отправились вон с суши, доживавшей свои последние деньки.
Погружение прошло успешно, вскоре мы вполне обустроились на новом месте. Конечно, всем моим пришлось приспосабливаться: вспоминать давно забытые навыки, учиться новому. Но мы выжили. И все у нас было хорошо.
Однако я чувствовал, что продолжаться так долго не может. Всегда пристально вглядывался в лица окружавших меня людей, затаивал дыхание, проходя мимо охранников. «Уж не схватят ли они меня?». Одно дело воровать помаленьку (кто ж в наших кругах не воровал?), а совсем другое решать, кому жить, а кому умирать.