Мы пожимаем руки. Он тепло улыбается мне и вздрагивает. Оседает. Падает прямо под ноги выходящим из автобуса пассажирам. Люди сбегаются к нему, бьют по щекам. Тщетно. Глаза его стекленеют, а я исчезаю за спинами встревоженных прохожих, ухожу прочь незамеченным.
Бреду по улице, через дворы, весенняя грязь чавкает под ногами. Конечно, я никакой не Митька, и сестры Маринки у меня нет. Но люди всегда видят меня кем-то близким. Так им легче открыться. Не знаю уж, почему так заведено, но, признаться, люблю послушать об их жизнях. Своей-то у меня нет.
Моя рука еще хранит тепло рукопожатия. Порой думаю, до чего же кощунственный способ. Люди ведь доверяют тем, кем я им представляюсь. И от близкого человека не ждут подвоха.
Сажусь на качели, вздыхаю.
– Дедушка! – раздается задорный голос за спиной.
На соседние качели прыгает мой знакомый: забавный шестилетний мальчишка. – Вы опять забегались и плохо себя чувствуете?
Не могу сдержать улыбки. Спрашивает о самочувствии. У меня, у жнеца. Ни один человек до него никогда не интересовался мною и моим самочувствием.
– Сегодня перевел пятерых только. Устал.
Он понимающе кивает. Мы впервые встретились прошлой весной. Я сидел тут и ждал его, ведь он был в моем «списке». Однако ребенок поразил меня. Сказал: «Дедушка, вам нехорошо?». Я даже растерялся. «Забегался», – просто ответил ему. Он улыбнулся: «Тогда отдохните, дедушка. А я посижу рядышком, чтобы вам не было грустно одному».
И я впервые не выполнил свою работу.
С тех пор частенько прихожу сюда, чтобы с ним поговорить. Он любит слушать истории, коих у меня за годы работы накопилось изрядно. А я, вечный слушатель, полюбил рассказывать. И с удивлением обнаружил, что даже у такого как я может быть друг.
– А что, люди сами перейти дорогу не могут? – хмурится недоверчиво.
– Не могут, – подтверждаю.
Он спрыгивает с качелей и хвастается:
– Я вот уже взрослый и могу сам переходить.
Мое лицо само собой растекается в теплой улыбке.
– Это похвально, – говорю с важным видом. – Но тем людям без моей помощи никак.
– А расскажите, дедушка, каких людей вы сегодня переводили?
И я рассказываю. Он бегает с какой-то веточкой в руках, прыгает через лужи, но слушает внимательно и вопросы задает. «Ребенок», – усмехаюсь.
–…и он упал в своей новой куртке, которую только вчера купил. Хотел в ней сегодня дочке показаться. А то она все бранила его, что он рухлядь всякую носит. Но не доехал. Упал прямо перед автобусом, испачкался…
Мальчик смотрит на меня с участием.
– Не переживайте так. Я вот вчера тоже упал, а сегодня уже почти не болит. И куртку постирать можно.
– Ты прав, – соглашаюсь. Что я еще могу ему сказать.
– Вы же помогли ему перейти дорогу, да?
– Помог, – киваю.
– Значит, все хорошо, – улыбается он. Перепрыгивает лужу и прежде, чем я успеваю отреагировать, хватает меня за руку.
Я вглядываюсь в его маленькое личико, такое юное, и боюсь увидеть тень смерти в глазах. Но ничего не происходит. Он продолжает сжимать мою ладонь и смотрит по-доброму.
Боль моя, о силе которой я даже не подозревал, отступает. Становится так легко. Смотрю на руки, а они почти прозрачные. И все понимаю.
– Вы прекрасно поработали, учитель. Спите спокойно, – говорит мой юный сменщик. И отпускает меня.
Увидеть море
– Папа, что он делает? – удивился мальчик.
– Просто смотрит на воду, – пожал плечами отец.
Путник слышал их беседу, но не обращал внимания. Он пришел, чтобы увидеть море. Для других это, может, и не было бы странно. Но он от природы с морем был недружен. А так хотелось бы дружить.
Он стоял у самой воды, дышал быстро-быстро и смотрел по сторонам с жадностью. Просторы бурлящей воды пугали и восхищали. Море казалась ему живым и неугомонным, даже сумасшедшим, но интересным. Он медленно пошел вперед и не отпрыгнул даже, когда вода коснулась лап.
Понаблюдав за ним немного, мальчик заключил:
– Это какой-то неправильный кот.
Дракон
– Давай сначала, – командовала она. – Ориентируйся на мой голос. Вверх!
Маленький дракончик, размером чуть больше кошки, с усилием оттолкнулся от земли. Черные чешуйки переливались в свете полуденного солнца. Когда подрастет – станет красивейшим, грациозным существом. Но пока – тумбочка с крылышками. Неповоротливая, неуклюжая. Слепая.
– Выше. Выше. Стоп. Влево! Вот так, хорошо.
Зверек успешно миновал первое дерево. Всадница шла рядом спокойным шагом. Ее дракону легче было опираться на звуки природы и свои ощущения, чем на человеческий голос. Но на экзамене нужно будет показать слаженную работу. У них только год, чтобы научиться работать в команде. И затем выступить не хуже всадников, чьи драконы зрячи.