– Твой слепой котенок так и не прозрел? – хохотнул мальчик.
Она вздохнула. Опять этот злой ребенок. Он часто приходил поглумиться. То со старшими, то один. Совсем юный, а такой задиристый.
– Усыпи его. Авось разрешат взять нормального.
– С моим драконом все в порядке, – отрезала она.
Дракон врезался в дерево, взвизгнул и рухнул на землю.
Мальчик рассмеялся.
– В порядке. Вижу.
Зверек виновато опустил голову и прижался к ноге всадницы.
– Все хорошо, – прошептала она ласково.
– Пусть просто подохнет, – не унимался мальчик. Он сидел на земле, подперев щеку рукой. Веселился.
Наверное, она устала. Губы задрожали, руки сжались в кулаки. Она взглянула на него и лишь на мгновение эмоции вырвались из-под контроля. Яркой вспышкой пронеслось в мыслях: «Умри».
Дракон открыл серебристо-голубые глаза.
Нахальная улыбка навсегда застыла на лице ребенка. А во взгляде едва-едва читалось удивление.
Всадница опустилась на землю, и взволнованный зверек забрался ей на колени.
– Ничего, ничего, – успокаивала она его и себя, – мы уйдем. Далеко-далеко. Туда, где никто нас не найдет. А потом вернемся и всем покажем. Обещаю.
Он закрыл глаза и доверчивым клубочком прильнул ближе.
Ее дракон не был слепым. Он был василиском.
Весеннее обострение
Вениамин проснулся ранним утром. Повязка сползла с глаз, поэтому стоило дернуться ресницам – глаза окатило светом. Наверное, надлежало рассердиться. Но он лишь расплылся в улыбке. Весна.
Он порхал по квартире, попивая кофе, и все вокруг сегодня казалось ему особенным. Будто он снова стал маленьким и собирался вовсе не на работу, а в зоопарк с любимой мамой. Поход в зоопарк в детстве – лучше любого праздника. Там можно потрогать смешную морду верблюда, потрепать его по почти рокерской шевелюре; объесться мороженым и обпиться газировкой, а затем липкими руками гладить ушастые комочки перепуганных кроликов. Красота!
Вениамин, конечно, понимал, что никакие зоопарки ему сейчас не светят, он человек взрослый, серьезный, и работу ему прогуливать недолжно. Но даже это не могло испортить настроение.
Однако не все этим весенним утром были столь же счастливы.
В просторном помещении собрались люди. Выражения их лиц варьировались от обеспокоенно-растерянных до напряженно-хмурых. Мелькало даже отчаяние.
– Может, еще разок проверим прогноз?
– Мы только что уже проверили. Три раза.
– Но может…
– Не может. На небе нет ни облачка. Мы должны признать, что сегодня тот самый день.
Знающие люди предупреждали их, что однажды настанет этот день. Но когда он действительно пришел, они все же оказались застигнуты врасплох.
Распахнулась дверь. Все оглянулись и притихли. Человек, остановившийся у порога, расслабленно улыбался. Лишь увидев его выражение лица, они поняли, что их ужасные предположения оказались верны.
– Итак, – произнес он, и его воодушевленный голос показался слишком громким в этой почти скорбной тишине. – У меня для вас кое-что есть.
Он подошел к столу, водрузил на него свой портфель и изъял оттуда кипу распечаток.
– Вениамин Сергеевич, может, не надо? – пискнул кто-то.
– Конечно, надо, – отмахнулся тот.
Все расселись по местам.
– Внеплановая контрольная! – улыбнулся Вениамин Сергеевич и вручил бумаги ребятам на первом ряду. – Передавайте листы назад.
Пока студенты шелестели листочками и увлеченно гудели, он открыл окно и с наслаждением сделал вдох.
– Вы чувствуете? Воздух изменился! Пришло время свершений. Пришла весна.
– И весеннее обострение с ней, – прошептал кто-то с задних рядов.
Но Вениамина Сергеевича лишь умиляло роптание студентов. Ему нравилось ощущение, когда хочется жить, работать и менять мир. Оно особенно накатывало на него весной, в первые ясные деньки. Тогда он чувствовал себя немножечко магом: потому что видел, как студенты меняются. Порой их нужно было лишь слегка растормошить, подтолкнуть. Какой-нибудь мелочью. Например, внеплановой контрольной.
Квест
Гадалка гладила меня по голове и говорила вполголоса:
– Яхонтовый мой, что бы ни случилось, ты должен Новый год встретить в этот раз. Обязательно огонь надо будет погасить, желание загадать. В детстве свечи задувал на день рождения? Вот, значит, разберешься. Что загадать, мой миленький, думаю, сам прекрасно знаешь. Я помогу тебе, но только чуть-чуть, больше не положено. Постарайся, мой драгоценный. А то от аппарата тебя уже завтра отключать собираются.