Турн болтался на волнах. Смотрел в чернеющее небо.
Надо же, опять выжил.
Его спас чумазый мальчишка: когда Турн стоял на берегу в прошлый раз, с компактом у виска, то заметил, как паренек ловит мелкую рыбешку и собирает водоросли, бегая по воде. От парня шарахались взрослые особи здешней рыбы, больше схожие на длинных червей с плавниками, хвостом и зубастой пастью, разгрызавшей даже металлолом и прочий плавающий мусор.
Паренек вымазал себя клейкой массой, что собиралась среди камней на берегу. Масса чем-то походила на чернила, плохо смывалась и испускала неимоверное зловоние, которое трудно представить.
На случай если придется сражаться в воде, Турн измазал себя этими чернилами заранее.
Двое мертвы. Попал ли заряд в третьего? Он не успел тогда заметить.
Гадские рыбы все равно укусили несколько раз, обезумев от крови и людской плоти.
Волны мерно накатывали на берег. Турн приподнялся и выполз на сушу. Дождь продолжал накрапывать. Совсем рядом торчала часть двуручного компакта в неисправном состоянии. Сильно кровоточила нога и плечо.
До припрятанных припасов удалось дойти. Пена с баллона аптечки закрыла раны на груди, руках и лице. Пальцами Турн разгладил края и занялся ногой. Минут десять он ковырял рану и, очистив, залил пеной.
С этим справился. Что с третьим?
Поднявшись и осмотрев все, Турн не нашел тело. На месте валялся лишь поврежденный вир, видны следы свежей крови. Приехавшей машины тоже не оказалось: сбежал.
Подключение к устройству прошло без проблем. Как и ожидалось, вся информация заблокирована или стерта. Осталось одно новое сообщение, и Турн сорвался с места, как только начал читать его.
Он пробежался, слегка прихрамывая, до припрятанного в низине за кустами мотоцикла, на котором прикатил крупный противник, тот с шевроном.
Все равно здоровяку без надобности.
Мотоцикл не стал упрямиться и, взревев двигателями, живо вылетел на колею, оставленную развернувшейся машиной. Спустя пять минут мотоцикл коснулся края дороги, и полотно магистрали послушно легло под колеса. Турн выжимал из старой рухляди все что мог и радовался, что техника исправна и не капризничает в его руках.
«Девчонка у меня», — сообщение отпечаталось в линзах. Под ним стояла подпись: «Набэ».
07
Он ушел. Взял и ушел. Оставил ее одну. И слова о том, что он вернется, не дарили даже слабой надежды. Бросил? Испугался? Ника подошла к окну. Компакт остался на пыльном матрасе.
Большую часть открывшегося пространства занимал такой же серый безликий жилищный блок с темнеющими провалами однотипных окон. Чуть в стороне подъем побитой дороги и перекресток без регулировки. Сильно парили канализационные решетки. Окно не открывается. В комнате сжатый воздух с неприятным запахом, с которым она успела свыкнуться. Еще чувствовался запах пота Турн.
Не успев затормозить, машина с мятой крышей больше коричневого, чем зеленого цвета въехала аккурат в бок поворачивающему грузовику. Стук и скрежет. Из двери вылетел разгневанный водитель, машет руками. Донеслась ругань из окошка врезавшегося авто. Хлопнул выстрел. Все забегали. Врезавшаяся в грузовик машина начала сдавать назад, скребя по дороге. Раздалось завывание сирен — машины правопорядка. Ника смахнула слой пыли, чтобы получше разглядеть, и вытерла руку об штанину.
Она вспомнила взгляд его черных линз глазных имплантатов. Странно, но ей еще с первого раза показалось, что они живые, то есть взгляд настоящий, человеческий. Говорят, что с каждым кибернетическим имплантатом теряешь кусочек души и часть того что делает нас людьми.
Ника пальцами нащупала круглую крупную серьгу, внутри которой когда-то двигались полосы слабого сиреневого света. Одну она потеряла. Воспоминания вновь вцепились в сердце острыми когтями. Стон вырвался из груди, но глаза остались сухими: не могла больше плакать.
Надо поесть, еле стою на ногах… Наверное, он подумал что я не доедаю дома, навряд ли солдату понятно, что такая фигура сейчас на пике популярности.
Пакетик с лапшой лег на коленки. Верхний клапан легко оторвался, и Ника плеснула туда воды, прижала пальцами. Ноги почувствовали тепло: еда разогрелась и лапша набухла, увеличиваясь в размерах.