Его тащили, накрыв шероховатой тканью провонявшей кровью и дерьмом. Перед сеткой с добычей месили грязь несколько босоногих людей, таща ее за собой. Грязь громко чавкала под ногами.
В ноздри лез вязкий воздух большими порциями. Воздух обильно пропитался столетней сыростью, гнилостным грибком и тяжелым удушливым смрадом разлагающихся тел. Словно порыв ветра пронесся шепот множества мерзких голосков и треск электричества.
09
— Видишь, Рубака, я оказался прав, — подал сиплый голос один из пленивших Турн. — А ты говорил машину забрать. Раз есть припрятанная тачка, то и хозяин есть, и он появится. День другой можно и подождать ради такого заработка.
— Заткнись уже. Повезло, — ответил Рубака механическим голосом имплантата, который и не пытались нормально настроить, сделав отвратительным программным дребезжанием.
Прикинувшись полудохлым, Турн тащился в сетке, украдкой изучал обстановку и троих людей перед ним. Пусть думают, что на него подействовал ток, такие разряды вырубят любого.
Вот же дрань радиоактивная… потрошители. Его втащили в помещение с железными секциями облупившегося пола. Под потолком слабо тлели газовые лампы, развешанные как попало. Вонь разлагающегося мяса усилилась. Дребезжали старые агрегаты. Где-то периодически вырывалось шипение пара. Слышался металлический стук с характерным лязгом, как гидравлическая гильотина. «Жиг» и через двойной отчетливый стук механизма опять — «жиг».
Двое подтащили сетку с жертвой к изъеденной ржавчиной клетке с погнутыми прутьями и прикрученным к полу решетчатым дном, где валялись остатки одежды из ткани. Третий внес на плечах своего мертвого приятеля.
— Э, Крюк… — близко прозвучал голос, совсем молодой и звонкий. — Брось труп Коротышки у разделки. Потом помою.
Крюк пыхтел сигаретой, пуская дым кольцами.
— Босс, эт, Коротышка сдох, — проскрежетал механическим голосом Рубака в темноту.
— От пластилина? — спросил из темноты грубый, будто свистящий голос, и там что-то зашевелилось, грузно выползая к свету.
— Не, у него голова лопнула, — засмеялся первый, — как фрукт на помойке.
— Ты сюда зубы пришел сушить, Окорок? Или на жизнь заработать? — Из темноты выбрался невероятно тучный мужик в безразмерных шортах с кибернетическими имплантатами ног, многократно чиненных и крашенных под цвет тела. На животе помятый фартук до вздутых шарами колен. Клеенка фартука вся в темных разводах. Лицо полностью скрыли грязные сосульки волос. Пахнуло человеческой кровью.
— Да ладно тебе сердиться, босс! — Окорок раскрыл клетку и в одиночку затащил добычу, шумно пыхтя и елозя босыми ногами. — Рыло, только глянь какой крупный улов…
— Не трогай магнит! — крик босса потонул в визге Окорока.
Как только пальцы потрошителя небрежно шлепнулись на панель, контролировавшую сетку, магниты отключились, и сетка тросами растянулась по полу клетки.
Окорок бездумно выполнял привычную работу: затащил жертву в клетку, теперь бросит ее тут, заберет сетку для новой ловушки, а потом уже помоет из шланга. После чего Рыло, их начальник и босс, кому и принадлежала идея их совместного бизнеса, займется потрошением: мясо отдельно, кости отдельно, вещи отдельно, а если еще и импланты попались, то ваще здоровски! Легкие и большие деньги. Так же существовали всякие персональные запросы на органы и разные части тел, но торговля ими немного опасней и от того в разы прибыльней. Окорок внутренне взвизгнул: денежный счет рос в его голове, звякнув поступающими средствами. И он без задней мысли вырубил устройство магнитной сетки с тросами и крепчайшими нитями. Жертва все равно в отключке и навряд ли проснется. Понял он свою тупость только тогда, когда из сетки освободилась их добыча, нависла над ним, быстро ткнув в живот, и выпрыгнула через высокий порог клетки, смяв в мгновение Рубаку.
Боль. Окорок глянул на свой живот и с опозданием осознал, что там чего-то не хватает. Тут-то он и завизжал, перекричав ругань босса и механический вой Рубаки, свалившись кульком на землю и держа в руках вывалившиеся кишки.
Турн действовал сразу, как представилась возможность. Изображать полудохлую тушу мяса несложно. Того что они называли Окороком ударил в живот первым. От скорости удара кожа и слой жира лопнули, рука увязла во внутренностях. Следующим оказался ближайший к клетке — Рубака, крепыш с лысой головой, черной взъерошенной бородой и топорно пристроенным голосовым имплантатом, частично торчавшим в шее вместо кадыка. Два удара, и морда его лица промялась, оросив брызнувшей кровью руки Турн.