— То есть, пятого блока, — Кан хмурится. Свет фонаря чертит глубокую складку между его сведенными бровями. Нина действовала за гранью полномочий и едва не погибла.
— Да. Охотники… технически, мы называемся добытчиками, поэтому блок Д., но звучит тупо, поэтому не говори так, — Наас смеется.
— Но старое название вполне отражает суть, — замечает Кан. — Действительно, мы чаще ловим и доставляем в Университет. Реже перемещаем или убиваем. Последнее — крайний случай.
— Не углубляемся! Мы почти на месте, — впереди я вижу освещенное крыльцо. Несколько курильщиков разворачиваются к нам. — Второй блок — ученые. Исследования и опыты, для них мы и поставляем разное. Они, собственно, решают, что делать с информацией, которую обнаружили искатели. То есть, какой приказ отдать охотникам: убить, притащить или переместить. Третий блок М. — медики. Лечебные чары, лекарства делают, вместе с учеными разрабатывают новые формулы и толкают всяким фармацевтическим компаниям. Ну, не только им. Блоки ученых и целителей обеспечивают Университету стабильный приток денег. Знаешь фишку: выходит какой-нибудь новый… ммм крем, например. Офигенно работает, все круто. А через полгода-год по эффективности уже ничем не отличается от других. Это потому, что магические компоненты отмирают. У наших пока не выходит надолго сохранять сырье живым после гибели носителя. Чаще всего толкнут партию, а потом обрывают контакты с заказчиком. Но если удается выловить достаточно существ нужного вида, то производство становится…
— Вы убиваете волшебных… существ ради…
— Лекарств. От серьезных заболеваний в том числе, — Кан отворачивается. — Знаю, звучит плохо. Но сейчас не средневековье, чтобы гоняться за чудовищами во имя добра или веры.
— Точно, — криво улыбается Наас. — Поехали дальше. Четвертый блок — техники. Придумывают новые заклинания…
— Адаптируют старые. Большая часть древних формул зашифрована или лишена ключей. Их невозможно использовать, пока не вскроешь код.
— Техники крутые, хоть жуткие задроты. Почти не высовываются из своего подвала. Там специальная изоляция, чтобы не разнесли Университет случайно. Ну, что выбираешь? У нас веселее всего! Потом, после экзамена и инициации, можно перейти куда угодно. Хоть сто раз переходи, — Кан морщится и открывает рот, чтобы возразить, но просто качает головой.
Шесть блоков. Администрация точно не мое. Для ученых или медиков наверняка нужно специальное образование. Техники — нет. Я достаточно пряталась, чтобы теперь, имея оберег, хорониться в подвалах. Искатели… интересно, но мне необходимо знать, как сражаться со своими демонами. А найти — они меня и сами прекрасно находят.
— Выберу охотников, — Наас сияет:
— Отлично! У нас в комнате как раз есть свободная кровать! Я живу с Тони, он тебе понравится, — парень явно не рассматривает других вариантов. Я смеюсь.
— Притормози, — возражает Кан, — я поселю ее с девушками. Ваше крыло не для слабонервных.
— А я и не слабонервная, — мы останавливаемся у крыльца, и четверо парней пялятся на меня.
— Я неправильно выразился… — начинает капитан охотников.
— Спасибо за предложение. Будем соседями, — порыв ветра треплет волосы небрежной лаской, Наас с улыбкой хлопает по больному плечу, и я прикусываю язык. Кан поджимает губы.
— Ты уверена, малышка? — спрашивает полный мужчина со сколотым передним зубом.
Холодно выдыхаю:
— Малышка? — пусть колба с прахом стирает печать страха, которой одарила меня тьма, внутри я по-прежнему чудовище. И люди в Университете должны понимать это лучше прочих. Мужчина пятится:
— Она же стабильна, да? А то помните, что случилось с Висией? Спать под одной крышей с магом огня…
— Ты поэтому живешь в городе? Илая боишься? Или меня? — Наас цепляет меня под локоть. — Пошли, познакомлю с нормальными людьми. Не обижайся, Карл. Ты-то ничего, когда не зависаешь с этими обсосами.
— Урод, — бросают в спину.
— Ты маг огня? — спотыкаюсь.
— Почти. Потом… — он смотрит на мою шею. — Потом поговорим.
Из оббитого деревом холла мы попадаем в просторный светлый зал с высокими окнами. Хаотично расставленные диваны и кресла, бильярдный стол и автоматы с закусками. И люди. Много людей. Я ежусь, глажу рану под повязкой.
— Это общая гостиная, а отдельно нашего блока — в конце коридора, справа. Но та скорее для собраний и разносов, чем для отдыха, — Наас ехидно косится на невозмутимого Кана. — О, вон Тони! Тооони, у нас новая соседка! — оборачиваются все. Сжимаю кулак до отрезвляющей боли. Человек пятьдесят, не меньше. В основном мужчины и старше меня, лишь несколько девушек.
— И почему я не удивлен? — от кофейного автомата отделяется худощавый парень. Сантиметровый ежик русых волос, чуть вздернутый нос и прозрачные зеленые глаза. Широкая черная полоса на сгибе левого локтя — татуировка. Чуть выше вторая: паутина из тонких нитей скрывается под рукавом серой футболки. Маг неторопливо подходит, отдает Наасу стаканчик с кофе:
— Привет. Я Тони Луиза, — я пожимаю теплую ладонь:
— Я… Зарин Аваддон, — новое имя горчит на языке.
— Привет, Зарин, — нас быстро окружают, сыплются вопросы. Пока Кан и Наас отвечают, я рассматриваю разношерстную толпу. Большинство держится на расстоянии. Рискуют представиться лишь Мара и Эдвард, видимо, друзья Нааса и Тони. Помятые и всклоченные, с бурыми шелушащимися пятнами на лицах. Мара выбирает из длинных черных волос куски мха.
— Только с задания, — зевнув, поясняет она.
Еще одна девушка, с мужским именем Патриций, мягко улыбнувшись, отчетливо кивает мне — не поднимая ресниц и оглаживая тонкую металлическую трость. Похожий на индейца высокий смуглый парень проходится цепким взглядом и оглядывается, будто разыскивая кого-то. Находит. Я тоже нахожу.
Наас запоздало шепчет имя:
— Илай. Вон там, смотри. Альбинос. Илай Мназон. Пятьдесят один огня, — и тьмы, и битого стекла. С силой провожу ногтями по бинтам на ладони. Откидываю со лба растрепанную челку.
Илай отличается. Как привидение, как тот осколок. Весь он — острые грани. Совершенно особенный.
Черная форма охотника. Бледный. Белые как снег волосы и брови, даже ресницы. А красный взгляд обжигает, пригвождая к месту. Припухшие, искусанные в кровь губы — единственное яркое пятно.
Некрасивый. И вместе с тем, что-то в нем цепляет, не дает отвлечься. Отталкивает и притягивает. Я теряю нить разговора. Голоса сливаются в неразборчивый гул. Склоняю голову набок, разгадывая новую загадку. Илай повторяет жест.
Кто-то громко спрашивает про мою силу.
— Сорок четыре, — отвечает Кан. Огненный маг щурится. Хитрость Валентина не обманывает его.
Другие реагируют неловким молчанием: смесь удивления и жалости. Несколько человек отступают назад.
— Ну, это не совсем плохо… — тянет Эдвард. Мара пихает парня локтем: Илай отворачивается и стремительно покидает комнату. Кан приобнимает меня за плечи:
— Уже очень поздно. Тебе пора отдохнуть, — да, пожалуйста. Илай… это слишком. Мне нужно время обдумать случившееся. Или хотя бы понять. — А вы валите чинить зал. Ни за что не поверю, что уже закончили.
— Пойдем, покажем тебе нашу комнату. Ты еще в состоянии запоминать дорогу? — спрашивает Наас в коридоре. Закутавшись в Канову кофту, прикрываю глаза: запах сигарет, мешаясь с отдушкой травяной мази, убаюкивает. Будет жалко отдавать. Сам Нинин брат, погладив по спине на прощание, ушел по своим капитанским делам.
— Это же всего на одну ночь. Ничего, если потеряюсь, — они не отвечают, и я с трудом разлепляю ресницы. — Что? Мне есть, где жить.
Тони прикладывает палец к шее за ухом. Мне требуется время, чтобы сообразить — там знак Университета, двойник моему.