Призрак начал меняться. Руки-палочки с хрустом изгибались под неправильным углом, спина скрипела, голова вращалась вокруг своей оси. Улыбка-оскал застыла в воздухе. Из тела с хлюпаньем вылезали новые руки. За спиной вырастали уродливые тонкие крылышки.
Лиска с криком бросилась бежать. Спрыгнула по ступенькам и толкнула дверь. Заперто.
— Откройте! Кто-нибудь! Помогите!
Лиска тарабанила руками и ногами, прекрасно понимая, что вряд ли кто-то придет на помощь.
— Это сон. Всего лишь сон, — сказал голос, — проснись! Проснись! Проснись!
Дверь сотряс сильный удар. Лиска оступила, едва не потеряв равновесие. Откуда не возьмись появилась доска. Она будто вросла в дверь. За ней еще одна и еще. Не успела Лиска оглянуться, как дверь оказалась заколочена. Из стены вылезла оса. За ней еще одна. Лиска попятилась.
Призрака на чердаке не было. Кукла тоже исчезла. Лиска метнулась к окну, открыла и попыталась вылезти, но оно оказалось слишком маленьким. Гудение приближалось. Целый рой, повинуясь чьей-то злой воли, обратился в огромный желтый шар.
Лиска судорожно искала выход. Когда-то в раннем детстве ее ужалила оса. Это было очень больно и рану потом промывала добрая тетя-доктор. Она вынула жало и показала маленькой Лиске. Жало казалось просто огромным. Рука потом еще долго болела. А оса потом долго снилась во сне. Огромная. Злая. Она могла убить. Она хотела убить.
Под кроватью оказалось слишком мало место, чтобы спрятаться. Можно попытаться прогнать рой в окно, но чем и как? Лиска даже подумала на миг, не прыгнуть ли в центр шара, как она прыгнула в кишащую пауками дверь? Тогда сработало.
Но тут осы стали разлетаться в стороны. Они садились на деревянные стены, замирая, будто застывая в янтаре. Лиска крепко зажмурилась, ущипнула себя, открыла глаза. Осы по-прежнему сидели на стенах. В прошлый раз рядом была Лена. Она помогла проснуться. А что, если без помощи, она никогда не вынырнет из кошмара?
Хлюп! Осы одна за другой взрывались с чавкающим звуком и падали на пол. Капли собирались в жуткий желтый ковер. Из центра поднялась тонкая струйка дыма. Желтые брюшки замерцали и обратились в крохотные огоньки. Дым шел из стен и пола, даже опускался с потолка. Крохотные огоньки не спеша двигались к Лиске.
Она схватила одеяло и попыталась потушить огонь, но сперва простынь, а за ней и одеяло просто почернели и вспыхнули. Тогда Лиска попыталась затоптать огоньки, он те жгли через туфли. Кусали и жалили не хуже ос.
— Сон, просто сон. Проснись!
Огонь лениво облизал кровать. Она вспыхнула, будто была из соломы и вмиг превратилась в обугленный остов. Все происходило в жуткой тишине. Ни треска пламени, не щелканья дерева. Словно нечто живое двигалось со скоростью улитки, пожирая все на своем пути.
Стало заметно теплее. Лиска закашлялась, пытаясь вдохнуть воздух возле окна. Пот струился по вискам, но от страха по спине бегали мурашки, а в животе застыл кусок льда. Лиска лихорадочно искала путь к спасению. Надежда проснуться таяла с каждой секундой.
— Это сон… сон… как же горячо! Проснись! Трудно дышать.
Огонь подобрался почти вплотную. Лиска уцепилась за подоконник и высунула голову наружу. Там на улице стояла отличная осенняя погода. Дул легкий ветер, подгоняя облака и волнуя верхушки уже чуть пожелтевших деревьев. Светило солнце, а внизу рядом с ромашкой кружила стрекоза. И больше никого.
Лиска поджала ноги, чувствуя, как плавятся туфли. Пальцы жгло неимоверно. Острые шляпки ржавых гвоздей рвали одежду, оставляли глубокие царапины.
Огонь побежал по платью. Жалил и кусал, стискивал в объятьях. Лиска орала и рвалась еще сильнее. Из ранок бежала кровь, в воздухе повис смрад горящей ткани и плоти. Скоро силы закончились. Лиска обмякла и упала на пол. Волосы вспыхнули. Огонь ласково забирался на лицо, превращая бледную кожу в уголь. Боль уже не была такой сильной. Она была не важна. Все было не важно. Лиска умерла. Комната расступилась и тело долго падало в бесконечно глубокую бездну. Туда, где шумели волны черного океана.
Когда мертвая достигла дна, то обнаружила, что стоит совсем рядом с гротескным зданием. Оно напоминало клетку, только неправильную. Искривленную. Он звал ее. Он нуждался в ней. Груз вины давил на нее. С ним она была другая. Сильная. Настоящая. Она боялась силы и хотела ее. Она мечтала почувствовать ее снова. И тогда, она коснулась клетки. ОН легонько дотронулся до нее.
Она закричала, когда черные пауки облепили ее пальцы и с жадностью вцепились в кожу. Дрожь силы и боли сотрясла тело. Она хотела еще. Боялась и хотела. Она знала, что ОН может сделать с ней и со всеми. Ей было все равно. Она сжала решетку и разорвала ее.