На прощание Г. поцеловал мне руку. Сказал, что это дружеский жест, не может же он мне жать руку, как мужику. Что я творю? Зачем лечу на огонь? У меня отличный муж. Пусть орет, пусть иногда пьет, зато работает и заботится о нас.
С этим пора заканчивать. Завтра я позвоню и скажу, что больше мы не увидимся. Что это неправильно, что…».
«Взяла отгул на работе и провела его вместе с Г. Пока дочь была в школе я сидела с ее будущим учителем на кухне его квартирки и пила чай. Мы просто пили чай… какое забавное оправдание. Ведь по сути это измена, пусть и не физическая. Я не говорила Г. что думаю о нем, он не говорил, что думает обо мне. Я видела в нашей беседе тот семейный идеал, к которому всегда стремилась. Он спрашивал про Лиску, я говорила, что у нее нет друзей, что ее избегают и общается она только со своей куклой Наташей. Г. предлагал обратиться к психологу, говорил, что может помочь, но я знаю, что Игорь будет против. Он вообще постоянно косится на Наташу и грозится ее выкинуть. Этого Лиска точно не переживет.
Тогда Г. рассказал про лагерь. После третьего класса родительский комитет хочет вывести детей на лето. Мест не много, но Г. обещал похлопотать. Лагерь мог помочь Лиске найти новых друзей. Я обещала подумать. Отправить дочь совсем одну, пусть и под присмотром воспитателей… готова ли она к этому?»
«Поговорила с Игорем о лагере. Упомянула вскользь, что это неплохая школа жизни и мы бы могли побыть с ним вдвоем. Игорь порадовался и сказал, что даст денег если поездка недорогая. Правда перспектива быть рядом все лето его не очень порадовала. Кажется, у него кто-то есть. Я чувствую тяжесть на сердце, но разве я сама святая? Кто я такая, чтобы осуждать его? Быт превратил меня в зачуханную мамашу, разгребающую домашние авгиевы конюшни. А у него на работе наверняка есть незамужние профурсетки. Игорь, несмотря, на небольшое брюшко все еще выглядел соколом».
«Мы с Г. целовались. Я заходила к нему в кабинет после уроков. Все вышло случайно, я зацепилась о доску, он помог освободится, мы стояли слишком близко. Я чувствую себя погано, но в тоже время душа ликует.
Кажется, нас могли видеть. Не дай Бог по школе поползут слухи. Не дай Бог об этом узнает Лиска или Игорь. Я теперь понимаю, что чувствовала Лариса в «Бесприданнице». Мысль развестись с Игорем и выйти за Г. промелькнула светом заходящего солнца. Нет, это невозможно. Это как предать дважды. Но и встречаться с Г. за спиной мужа тоже неправильно. Что же мне делать?»
«Мало мне одних терзаний! Случайно услышала разговор ребят в школьном дворе, что хулиганы все еще обижают Лиску. Почему она ничего мне не сказала? Боялась Игоря… ну конечно же… я плохая мать. Я должна была больше времени уделять дочери, но забросила ее ради себя. Я осторожно спросила ребят не знают ли они кто еще поедет в лагерь и те с удовольствием разболтали. Боже, что же я наделала?
Говорила с Г. но тот заверил, что Серый, как он его назвал, не посмеет пристать к моей дочери. Я поделилась страхами, Г. пытался меня успокоить. Лагерь был плохой идеей. Но как я скажу Игорю, что передумала, если деньги за поездку уже внесены? Солгать? А вдруг, он «взорвется» и пойдет качать права? В родительском комитете скажут, что от поездки отказалась мамаша. Как я оправдаюсь? Нет, похоже, дочери все же придется ехать».
Лиска не веря своим глазам, смотрела на дневник. Серый не просто сын учителя, он сын учителя, с которым мама…
Гнев стучал в висках. Лиска сжала пальцы в кулаки. Попытка оправдать маму разбилась осколками, обнажив острие ненависти. Если бы не она! Тварь! Она думала только о себе! Ненавижу! Ненавижу!
Перед глазами бегали точки. Хотелось разодрать дневник, швырнуть о стену посуду, уронить шкаф. Хотелось крушить и ломать. Душить и пинать! На глазах проступили слезы, стало душно. Лиска чувствовала, что свет меркнет. Повсюду прыгали белые точки. Лиска не выдержала и громко заорала, выплескивая накопленную обиду. Правда ядовитой змеей кусала живот и голову. Мысли путались. Лиска машинально прижала Вику к груди. Кукла казалась странно холодной и в то же время родной, единственной кто не придаст. Лиска гладила Вику по волосам и сотрясалась в рыданиях.
***
Лиска выпила залпом стакан воды. Обида немного отпустила. Что-то внутри подсказывало, что нужно продолжать читать. Подавив отвращение, Лиска перелистнула страницу.
«Прошла неделя. Вчера Лиска говорила со мной бодрее чем обычно. Я мало что успела узнать за пять минут — за Лиской уже образовалась очередь. Детям разрешали звонить родным только раз в день вечером. Главное, что дочь не просилась обратно. Это же хороший знак?