Желание эхом билось о стенки черепа, раскалываясь на десятки звучаний тише, а те в свою очередь еще на сотни.
— Прими! Прими! Прими!
Комната закачалась. Стол, стулья и шкаф разинули рты и высунув синие языки в один голос кричали: прими! Даже Вика стерла улыбку с лица и тоненьким голоском прозвенела: прими! Старый дом поскрипывал и дрожал, в нетерпении. Он тоже велел: прими!
И Лиска приняла. Залпом выпила стакан. Только потом вспомнила, что родители могли вернуться раньше. Она метнулась в комнату и спрятала завернутые в бумажку кругляшки под отходившей старой доской под кроватью. Затем легла под одеяло. Пусть все думают, что она спит.
Лиска закрыла глаза. Где-то внутри тихо урчало довольное желание. Оно получило что хотело.
Глава 14
Она что-то упустила. Какую-то фразу в дневнике. В пылу эмоций Лиска ее не заметила, но сейчас прокручивала в голове события, описанные маминой рукой.
Сон не шел. Лиска ворочалась с боку на бок, накрывалась с головой, жмурилась. Наконец, отбросила одеяло и поднялась. В теле ощущалась легкость, а в голове ясность. Необычная геометрия комнаты бросалась в глаза. Углы и линии расползались, словно напуганные червяки. Лиска открыла дверь и чуть не вывалилась на тротуар. Вокруг было очень многолюдно. Сотни лиц смотрели на пожилых людей в военной форме, шагающих по проспекту. Прохожие улыбались, а старики украдкой смахивали слезы.
Лиска задевала людей, сталкивалась, спотыкалась. Никто не обращал на нее внимания. Яркое солнце весело освещало дорогу, а теплый ветер подгонял маленькие облачка пыли. Рядом витало ощущение дежа вю, но на этот раз гораздо сильнее, чем на поле с высокой травой. Лиска точно знала, что надо пройти слева, обойти хохочущую парочку, протиснуться между толстяком, чтобы впереди заметить одетую в бело-голубое платье женщину и девочку лет девяти-десяти в нелепом розовом сарафане.
Этот момент своей жизни Лиска помнила кусками. Отражение в зеркале, утреннее солнце за окном, теплое и ослепляющее; чашка чая в надколотой чашке. Чай был невкусный, сахар закончился, пришлось есть липкие конфеты. Не слышался привычный шелест газеты, пальто и шляпа с ботинками тоже отсутствовали. Мама улыбалась, красуясь рядом. Ее что-то тревожило. Потом они добрались до Невского. Лиска не помнила гомон голосов, может поэтому и сейчас толпа казалась безмолвной. А потом? Куда они пошли потом?
Мама с дочкой еще долго бродили и о чем-то шептались. Затем свернули и пошли по набережной. Лиске всегда нравилось тут гулять. Влажный воздух приятно освежал, по воде рассекая волны неслись прогулочные пароходы. А дальше манили цветастые афиши цирка. Возле округлого здания пахло сеном и навозом. Воображение рисовало лошадей, гарцующих по манежу, дрессированных собачек и даже слонов. Лиска только один раз была в цирке и мечтала попасть снова. Но, отец всегда был против. Цирк для малышей. Лиска так хотела побыть настоящим ребенком без глупых взрослых запретов.
Сейчас, проходя мимо, Лиска видела, как девочка с завистью смотрела на изображение тигра. Мама тут же отвлекла ее рассказом про клоуна, который веселил людей, хотя сам дико страдал. Как настоящий герой, он отдавался своему призванию до конца.
— Как папа? — спросила девочка.
— Почему?
— Он поздно приходит. С утра охает и держится за голову. Он тоже отдается своему призванию?
Лиска не помнила точно, как мама ответила. Потом она поменяла тему. Скоро они с девочкой оказались недалеко от парка. Купили мороженое и сели на скамеечке, наслаждаясь погодой. Лиска сидела напротив и с интересом разглядывала маму. Она казалась какой-то другой. Не только моложе, но и… более свободной, что ли. После несчастного случая в лагере у мамы в глазах часто жила усталость. Будто она несла какой-то тяжелый груз, которые никому не могла передать. Она слушалась мужа и была покорной. Но сейчас в парке она выглядела беззаботной и немного дерзкой. Будто сама была ребенком и делала то, что хочет.
Лиска удивилась почему раньше не замечала этого?
Они доели мороженое и побрели по дороге.
— Как у тебя дела в школе?
— Нормально, — девочка опустила взгляд, пиная мелкие камешки.
— Точно? Ты давно мне ничего не рассказываешь. К тебе больше не пристают?
Девочка покачала головой. «Ты должна быть сильной» — говорил отец. И она пыталась. Убегала, стискивала зубы, пряталась. Но если бы мама захотела, если бы надавила тогда в парке, девочка все бы рассказала. Но мама молчала. Она разглядела кого-то впереди.
Лиска видела учителя истории всего несколько раз. Он нечасто показывался на переменках. С круглым гладким лицом, похожий на колобка. Только взгляд у него был немного надменный, вроде не злой, но не очень приятный. Ходил всегда осторожно, будто боялся слишком сильно наступить на пол.