С этим паспортом вы снимаете квартиру, где вас на самом деле живет, если нужно, пять-шесть человек. Когда вы получаете первый счет на свое имя, за электричество или телефон, вы с паспортом и квитанцией об оплате идете в банк. Этого достаточно, чтобы открыть счет и положить на него, скажем, тысячу фунтов. Вы пользуетесь этим счетом очень аккуратно, и через полгода банк выдает вам кредитную карточку. Вы и ею пользуетесь, как нормальный человек, и еще через полгода банк предлагает вам кредит. И вот тогда вы наносите удар: забираете деньги и скрываетесь. Британские банки уже потеряли так миллионы фунтов стерлингов.
– А что полиция? – спросил я.
– Похоже, это беспокоит только банки. Но это долгий путь добывания денег. Есть и более короткий. В мечети базируется целая сеть мошенников с кредитными карточками. Они дают сканеры, считывающие пин-коды, людям, которые работают на бензозаправках, в ресторанах и в отелях. Потом они изготавливают клоны кредиток, снимают деньги в банкоматах или покупают что-то в магазинах. Всякую ерунду – то, что можно тут же перепродать за наличные. Кроссовки, фирменные джинсы, всякие «найк», «гуччи»-муччи…
– Но все эти люди работают на себя или на джихад?
– Часть денег оставляют себе мошенники, а большая часть, как считается, идет на джихад. Но на самом деле до моджахедов доходят крохи – львиную долю доходов забирают себе имам и его приспешники.
– А те, кто зарабатывают деньги, это знают?
– Догадываются. Хорошо известно, что Абу Саид очень любит женщин – он не раз уже попадал в скандалы. Но все эти проповедники рано или поздно, как только сколотят капитал, отходят от дел. Они возвращаются на родину, покупают там себе виллы и живут припеваючи.
– Не может быть, чтобы в МИ-5 об этом не знали, – сказал я.
– А у вас знали?
Специально так общо спросил: «у вас». Не уверен, где я работаю: в ЦРУ, в ФБР, в АНБ, в военной разведке или на Госдепартамент. Знал бы ты, дорогой…
– В таких подробностях нет, не знали. Мы как-то больше рассчитывали на своих британских кузенов. Однако это их, похоже, действительно мало волнует.
– Это их волнует, но пока они решают проблему так.
Ашраф прервался – в зал забрело немецкое семейство. Крупный мужчина с путеводителем в руке, близорукая женщина с планом музея, бледная понурая девочка лет тринадцати с видеокамерой и толстый мальчик в падающих штанах, которые он постоянно поддергивал. Семейство, не останавливаясь, прошло через зал, в котором путеводитель не усмотрел ничего выдающегося, и так же, по ранжиру, вышло. Подозрительно, что мы так долго сидим рядом, делая вид, что незнакомы – служитель же время от времени проходит, смотрит.
– Давайте пройдемся, – предложил я. – Так как англичане решают эту проблему?
Ашраф встал, и мы не спеша направились к выходу.
– У нас пришли к такому выводу. Их спецслужбы заключили с исламистами сделку. Делайте что хотите, но чтобы никаких терактов на британской территории. Они готовы закрывать глаза на вербовку моджахедов, на финансовые мошенничества, на мелкие преступления, лишь бы в английских городах – на улицах, в транспорте, в гостиницах, в ресторанах – все было спокойно. Только…
– Только?
– Только это сделка с дьяволом. – Ашраф сказал «с шайтаном». – Рано или поздно кровь прольется и здесь.
Мне тоже это казалось очевидным. И что, мы с Ашрафом такие умные, а англичане дураки? Или им просто надо выиграть время?
– А что ваш человек знает про Абу Саида и МИ-5? Есть что-то конкретное?
– Вы же сами понимаете, что в таких делах улик стараются не оставлять. Абу Саид – публичный человек. К нему приходят журналисты, его приглашают на телепередачи, он дает комментарии. То есть нормально, что он выходит в город и с кем-то встречается. Но наш агент видел его недавно с тем же сотрудником МИ-5, который ведет его. Они с имамом быстро прошли через холл отеля «Марриотт». Агент уверен, что его вели на тайную встречу с каким-то руководителем. МИ-5 часто снимает для таких бесед номера в дорогих гостиницах.
Вот бы такую фотографию раздобыть!
– Как давно это было?
– Где-то с неделю назад. Я уже был в Лондоне.
– А в каком именно «Марриотте» это было?
– Вы думаете, в Лондоне их несколько?
– Уверен. Может быть, с полдюжины.
Ашраф сообразил:
– Вы хотите раздобыть записи с камер видеонаблюдения?
На Западе же – в отличие от Москвы, что меня всегда поражает, – у входа в отели и в холле не стоят, расставив ноги, молодые люди в темных костюмах, которые с подозрением обыскивают взглядом каждого проходящего. Здесь у постояльцев ощущение полной свободы, хотя на самом деле каждый уголок отеля просматривается.
Я кивнул:
– А их вряд ли хранят вечно. Если, конечно, люди из МИ-5 сразу их не изъяли. Прямо сегодня же сможете уточнить?
Ашраф задумался. У него же свои процедуры встречи с агентами, определенные дни, определенные места.
– Это действительно очень важно. И срочно, – без нажима, пытаясь пробудить в нем то же желание, попросил я.
– Хорошо, я попробую.
– Просто позвоните на этот номер и оставьте сообщение для Дика. Мне нужны адрес, день и время.
Я написал на плане музея телефон автоответчика, который мне дал Кудинов, и отдал его Ашрафу.
– Я постараюсь, – повторил египтянин.
Тут моя заноза зашевелилась.
– Кстати, – сказал я, – тот человек из МИ-5, который занимается мусульманскими экстремистами и встречался с Абу Саидом, это, случайно, не Джон Фини?
Ашраф удивленно посмотрел на меня, но тут же сообразил, что удивляться здесь нечему. Сотрудник ЦРУ или еще какой-то там американской спецслужбы, за которого он меня принимает, конечно же, должен знать, кто из англичан отвечает за это направление. Более того, они вполне могут работать вместе.
– Да, это Джон Фини.
– Вы знакомы с ним?
– Лично нет. Пока нет.
Глазом не моргнул.
– Жаль, что у нас такая работа, – с улыбкой сказал я. – Я бы с удовольствием вас представил. Очень приятный человек.
А что, только Ашраф имеет право так откровенно врать? Мне нельзя?
5
У выхода из галереи нас с Ашрафом разъединила группа галдящих французских пенсионеров, и воссоединяться мы не стали, просто кивнули друг другу. Я повернул направо и позвонил из автомата на конспиративный автоответчик резидентуры. Я назвался Диком, который только что прибыл на Паддингтонский вокзал, посетовал, что никого не застал дома, и пообещал перезвонить в два. Вроде бы ошибся номером. На самом деле Паддингтон – это позывной Мохова, Диком, как мы договорились, будут звать меня, а указанный час был временем экстренной встречи. Утренние самолеты из Москвы уже прилетели и улетели, до вечерних еще много времени – Мохов, скорее всего, у себя в городском представительстве. Ему передадут сообщение, и в два он должен быть на месте нашей экстренной дневной встречи, в секции игрушек универмага «Херродс». Сейчас было около полудня, двух часов ему хватит, чтобы поменять свои планы.
Прогулочным шагом я дошел до главной артерии Сохо, Шафтсбери-авеню, пересек ее и переулочками добрался до фотомагазина Раджа. Вот сюрприз – за прилавком стоял тот самый застенчивый паренек с пластинкой на зубах, у которого я утром покупал нан. Мальчик смутился – он очень забавно это делал, опуская глаза долу – и тут же провел меня в одну из задних комнат. Радж, обложившись толстенными каталогами, сидел перед компьютером.
– Хотите полюбоваться на перемещения своих подопечных? – спросил он, вставая и протягивая мне руку. Он защелкал клавиатурой. – Вот, смотрите, красная точка. Объект Раз, ваш египетский друг, застрял на одном месте еще утром. А Объект Два, ливанец, вон синяя точка движется, кружит по городу, как пчела.
Я посмотрел на монитор, на котором было несколько разноцветных светящихся точек. Штук пять – но, конечно же, я у Раджа был не единственным клиентом.