– Вот ты всегда так. Втравишь меня в какую-нибудь абстракцию за гранью постижимого и потом умываешь руки.
– Возможно, – смиренно добавил я, – мир таков, поскольку большинство людей хотят отличать добро от зла. А Лао-цзы говорит, что не надо. Надо просто следовать своей природе.
– Нет, все равно не понимаю, – сказал Лешка через пару минут. – Разве что там еще одна фраза есть. Из той же оперы: «Я сказал, а вы думайте».
– Это какая?
– Ну, что ум является препятствием для понимания. То есть, получается, все это нужно просто принять на веру. Их четверых нет, а мы выпили виски и едем по домам. Хорошо, хорошо. Больше не буду сомневаться: в этом и заключается мировой порядок. – Лешка помолчал. – И еще с теми двумя неизвестно, что стало после нашего отъезда.
…Самолет вырвался под голубой, наполненный золотистым светом небосвод, и я стал свидетелем удивительного оптического явления. На неровной, как пена в ванне, поверхности облаков возник небольшой идеальный круг с радужной оболочкой, в котором летела крошечная тень нашего самолета. Самолетик бодро летел в центре перемещающегося вместе с нами круга, потом вдруг увеличился, потерял четкость и исчез вместе с ушедшим вниз краем облаков.
Я потер запястья. Одно еще ничего, а на правом кожа стерта наручником до крови. Мне спецназовцы выдавили на рану какой-то космической мази из спецаптечки, но за несколько часов ссадина все равно не затянется. Скажу, что пытался удержать парусную лодку, уносимую ветром. Намотал веревку себе на запястья, но все равно упустил.
Отдернулся занавес, и в проходе с улыбкой появилась стюардесса. Хорошо, пусть будет не худая, а стройная, она действительно милая. Я попросил еще стакан смеси, которую мой организм однозначно расценивал как противоядие. «Только побольше льда».
Все вокруг оживало: пожилая очкарица слева от меня доставала ноутбук, хмурый толстяк через проход надевал серые тапочки, полагающиеся среди прочих благ привилегированным пассажирам. А я, откинувшись в кресле и отложив взятого в полет Шопенгауэра, уткнулся в экран напротив: нам включили «Скай Ньюз».
Снова Масхадов на фоне зеленого знамени говорит о неминуемом вторжении российских войск на территорию суверенной Ичкерии. Комментарий вроде бы нейтральный: про то, сколько дней уже Чечню бомбят, какие жертвы среди гражданского населения. Однако Ельцина с логикой федералов не показывают, вообще с российской стороны никаких интервью. Корреспондента в Грозном у них, похоже, сейчас нет – старую хронику дают, с первой кампании. Груды обломков на улицах, окровавленные русские солдатики, оставшиеся лежать в нелепых позах у сгоревшего бэтээра, ликующие бородачи с зелеными ленточками на лбу потрясают «калашниковыми», пожилая женщина в черном платке бежит, согнувшись, мимо разрушенных зданий… Видел я уже эти кадры – пару дней назад, там же, в Лондоне. Два года подряд так все и было. И завтра то же самое начнется.
«А чего ты хотел? – спросил я у себя. – Предотвратить войну?»
Эпилог
История давняя, хочется ее обновить, пусть даже в стиле газетных новостей.
Во-первых, про англичан. Про то, как британская контрразведка много лет не мешала мусульманским экстремистам вербовать боевиков и собирать деньги на войны и теракты по всему миру – лишь бы в Англии была тишь да гладь. Как тогда Ашраф сказал? «Только это сделка с дьяволом. Рано или поздно кровь прольется и здесь».
Кровь пролилась 7 июля 2005 года. Тогда четверо смертников, трое из которых родились и выросли в Великобритании, постарались найти места, где собралось бы как можно больше соотечественников, чтобы разнести всех на куски. В тот день паники и ужаса в метро и в автобусе погибло 52 человека, около 700 были ранены и искалечены. Теракты были спланированы и подготовлены Гаруном Рашидом Асуатом, ближайшим сотрудником имама мечети в Финсбери-Парк Абу Хамзы аль-Масри и тоже штатным осведомителем британских спецслужб.
Только тогда правительство Тони Блэра начало действовать. Абу Хамза был арестован и в феврале 2006 года осужден на семь лет за разжигание расовой ненависти и призывам к убийству. А осенью 2012 года он вместе с четырьмя другими исламистами был экстрадирован в США, где ему предъявлено обвинение по одиннадцати пунктам. Так что когда Абу Хамза выйдет на свободу и выйдет ли вообще, сказать трудно.
Сбылось не только это предсказание Ашрафа. И принятыми с тех пор антитеррористическими законами он был бы доволен. Кто-то из его клиентов находится в тюрьме, кому-то въезд в Соединенное Королевство закрыт. Да и на сотрудничество британских спецслужб его коллеги теперь могут рассчитывать гораздо чаще.
Поскольку с той моей шумной поездки в Лондон до всех этих событий прошло почти шесть лет, вряд ли этому хоть как-то поспособствовали те фотографии со встречи имама с руководством МИ-5 в «Марриотте». Мне – как это обычно и бывает – неизвестно даже, были ли они вообще использованы. А сколько трудов было потрачено, сколько радости у всех было! Но, повторюсь, так это обычно и бывает.
Рамдан, насколько я понимаю, по-прежнему занимается закупками оружия для террористов. Только постоянной базы у него теперь нет: он кочует между Пакистаном, Афганистаном, Суданом, Йеменом и другими такими далекими от нас странами Ближнего Востока. Его перемещения известны, поскольку он, все еще о том не подозревая, предоставляет информацию своим русским недругам, а те делятся ею с другими его врагами. Все эти сведения по-прежнему идут через ливанского журналиста и гурмана Рашида Халеда, тройного и четверного агента. Да-да, я проверял: он до сих пор жив. Думаю, исключительно потому, что у Аллаха на его счет какой-то совершенно особый замысел – иначе не объяснишь.
Кудинову не повезло. В Конторе долго взвешивали все за и против, но в итоге решили не рисковать. Не суждено ему умереть в чудном коттедже восемнадцатого века с большим палисадником, девичьим виноградом по всему фасаду и видом на океан. В Англию Лешка так и не вернулся, в эту страну его вообще больше не посылают. Зато используют теперь под разными прикрытиями в операциях по всему миру, благодаря чему мы с ним видимся достаточно регулярно.
У этой грустной истории есть, возможно, и хорошая сторона. Не исключено, что Лешку решили отозвать именно потому, что те двое благородных разбойников все же остались живы. Я про дружелюбного рыжеволосого, которому мы с Кудиновым тогда испортили прическу, и сексуально озабоченную даму в розовом. Не конченые они были люди, пусть бы жили, может, эта авантюра их чему-то научила. У меня до сих пор в памяти осталась картина, как мы уезжаем, а они сидят рядышком на пороге бытовки и ждут самого страшного.
И еще про Мохова я должен сказать. Когда мы прощались в Хитроу в тот памятный день накануне войны, которую назовут Вторая чеченская, я сказал ему:
– Увидимся.
Я просто так это сказал. Я не думал тогда, что через двенадцать лет жизнь сведет нас снова.
Предупреждение автора
Как это часто бывает в историях с Пако Аррайей, здесь помимо вымышленных персонажей действуют и реальные люди. Иногда они даже появляются под своими настоящими именами. Однако для юридической чистоты там, где их слова и поступки не зафиксированы в официальных сообщениях и публикациях прессы, их имена изменены. Тем не менее подготовленный или просто внимательный читатель идентифицирует их без труда.
Что же касается обстановки вокруг и внутри мечети в Финсбери-парке и вообще в мусульманской общине Лондона в 1999 году, она фактически документальна. Эти описания основываются на сведениях, полученных от внедренных агентов западных спецслужб, от участников и свидетелей последовавших судебных процессов, а также на результатах вызывающих доверие журналистских расследований.
Сергей Костин, 2013