Я зашел в телефонную будку, сунул в автомат карточку и набрал коммутатор адвокатской конторы. Любезный мужской голос тут же вызвался соединить меня с добавочным Питера, но прошла секунда, две, три, а соединение так и не было установлено. Выигрывают время, чтобы засечь меня. Я повесил трубку. Сколько я был у них на линии? Секунд десять. Теоретически, за это время не установить даже телефонную станцию, но лучше не рисковать. Я не спеша пересек площадь и у книжного магазина «Уотерстоунз» вошел в другой автомат. Добавочный Питера у меня был, просто было бы странно, что кто-то посторонний мог его узнать. Но давать своим противникам фору я не собирался.
Питер снял трубку сразу. Вчера он шутил, представляясь, сказал что-то типа: «Если я могу быть чем-то полезен, можете на меня рассчитывать». Сейчас же просто назвал себя: «Питер Осборн». Нервничает.
– Здравствуйте, мистер Осборн, – вчерашним задорным голосом сказал я, засекая время на часах. – Это Майкл Гусман, я звонил вам вчера по поводу Влада Мохова. У вас нет от него новостей?
– Новостей нет, мистер Гусман, но у меня есть для вас информация.
Сейчас тоже будет тянуть время. А чего мне дальше темнить?
– Тогда давайте скорее. Через десять секунд я вешаю трубку.
– Мой отец хотел с вами встретиться.
– Его телефон!
– Сейчас найду.
– Я вешаю трубку.
– Вот.
Питер быстро прочел мне восемь цифр, и я без лишних церемоний нажал на рычаг. Двадцать три секунды. Неплохо.
Я вышел из будки и пошел к входу в Национальную галерею. Там всегда толчея, а с галереи, сверху, мне были видны и первый телефон-автомат, с которого я звонил, и тот, из которого я только что вышел. Никаких подозрительных маневров. Никто не ворвался в будку, не сыплет на трубку порошок, чтобы снять отпечатки пальцев. Зря бы старались – я же каждое утро вместо маникюра наношу на пальцы специальную прозрачную пленку.
– Шанкар, – позвал я в гарнитуру.
– Слушаю.
– У тебя все нормально прошло?
– Здесь все нормально. Только, похоже, наши объекты – теперь уже все – свои сотовые отключили и куда-то сдали. Полная радиотишина. Только Питера мобильный пока работает.
– А вокруг него новые телефоны не засветились?
– Нет, они точно этому виду связи больше не доверяют.
– А телефон, который он мне продиктовал?
– Мы к нему только что подключились. Он сейчас в Сити, похоже, в том же здании, где сидит Питер. Пока молчит. И вокруг тоже никаких разговоров. Боюсь, теперь от меня толку будет мало. Мне очень жаль.
– А мне как жаль!
Я чуть было не выругался, но привычка взяла верх. Я ведь уже много лет назад решил, что когда мне нужна будет антистрессовая мантра, буду заменять банальное сквернословие на высокую поэзию. Поэтому я вместо «Черт!» декламирую про себя свою любимую песнь из «Рая» Данте: «Vergine Madre, figlia del tuo figlio». Мне очень помогает, обычно двух строф хватает. Однако всем следовать этому примеру не советую. Ведь, как я предполагаю, именно по такому принципу в большинстве европейских языков, не только в английском, призывание Господа стало заменять ругательство. Идет где-нибудь по парижской улице пьяница с заплетающимися ногами и бормочет про себя: «Bon dieu de bon dieu!». То есть, если по словарю, «Боже праведный!», но на эти слова только бесы слетаются.
Я про то, почему я вдруг по-итальянски заговорил. Шанкар не понял.
– Пол!
– Я здесь. Все в порядке. Просто невозможно вести переговоры по двадцать секунд за сеанс, а потом менять диспозицию и все начинать сначала. А сколько я могу находиться в чате из интернет-кафе, пока меня не засекут?
– О, так засечь очень сложно. Но можно. А зачем вам? Возвращайтесь на базу и садитесь за один из наших компьютеров. Там такая защита, что на них никогда не выйдут.
– Кстати. А ты уверен, что нас с тобой сейчас не прослушивают? Наши же объекты тоже так считали?
– Они говорили по мобильным, а это все равно, что по радио, для всех слушателей. У нас же своя связь. Все наши спаренные устройства, как я уже говорил, при каждом новом сеансе синхронно меняют частоту. Эта частота выбирается произвольно, безо всякой системы. Нет, в нашей связи я уверен абсолютно.
– Ну, дай бог.
– Продолжаем?
– Продолжаем.
– А вам дать в ухо звонки Объекта С?
Правда, я же просил Шанкара отслеживать разговоры самостоятельно и подключать меня только, если услышит что-то необычное. Иначе у меня в черепе завихрения начинаются.
– Это кто такой?
– Питер, сын Объекта А. Но ему клиенты звонят без конца.
– А вдруг не клиент позвонит?
– Мы же все пишем. Я тогда вам сразу проиграю разговор.
– Обо всем-то вы подумали, сэр.
– Жизнь заставляет, сэр.
8
Я вернулся на базу Раджа. Мой индийский друг ждал меня в задней комнате. Он оставил дверь открытой и любовался цветущим миндальным деревцем, попивая чай со сладостями. Чистая пиала, моя, стояла наготове перед пуфом напротив.
Радж оглядел меня. Сначала со слегка насмешливым удовольствием:
– А тебе идет наша одежда. Давай подарю?
– Спасибо, она слишком красивая, – сказал я, усаживаясь. – То есть при моем образе жизни слишком приметная.
Наливая мне чаю, Радж посмотрел на меня еще раз. Теперь уже как врач, будто ощупал:
– Давай я тебе еще один укольчик сделаю.
– Нет уж, большое спасибо.
– Тебе сразу станет лучше.
– Мне так хорошо, что лучше не бывает.
– Ну, как знаешь.
Изменился Радж. Сколько ему сейчас: тридцать пять, где-то так? Лицо округлилось, чуть подернулось жирком. А глаза по-прежнему лучистые, радость в нем не избывает, не тускнеет. И губы, как всегда, сжаты в ироничной улыбке. Нет, в целом скорее не изменился. Я отпил первый глоток и понял, что мой организм действительно почти в порядке.
– Шанкар сказал мне, что я смело могу выйти в чат с твоего компьютера.
– Без проблем. Через наши фильтры никто не проберется.
– А где я могу это сделать?
– Сейчас принесем тебе лэптоп. Здесь удобно будет? Мне все равно сейчас уходить.
Радж, я говорил, очень деликатен.
– А я могу позвонить нужному человеку через скайп, чтобы узнать, на каком сайте мы можем поговорить по чату?
– По скайпу и говори. Узнай его ник и свяжись с ним.
– Подожди, – голова моя соображала все лучше, – а почему я сразу не мог позвонить своему человеку по скайпу, если у вас такие фильтры?
– Потому что, в отличие от чата, звонки по скайпу платные. То есть так можно выйти на наш аккаунт.
– Но мне же все равно нужно сначала позвонить по телефону, чтобы узнать его ник.
– Резонно. Хочешь, я пошлю мальчика, чтобы он позвонил твоему человеку из автомата?
– Зачем так сложно? – раздался в гарнитуре голос Шанкара. Я все время забываю, что он и все мои разговоры слушает. – Что нужно? Позвонить по новому телефону Объекта А?
Я приподнял руку, останавливая Раджа, который тоже хотел что-то сказать.
– Да. И спросить, как я смогу связаться с ним в чате.
– Я это сделаю совершенно безопасно, через фантомный номер, – сказал Шанкар. – Это два номера я не могу соединить напрямую без риска.
– Ты хочешь сказать, что я все же не зря ходил звонить на площадь, одетый, как заклинатель змей?
– Нет, не зря. Я же не знал, какую аппаратуру они навесят на тот номер и сколько.
– Отлично, спасибо, Шанкар. Скажи нашему объекту, что мне проще переписываться по скайпу.
Я пояснил происходящее Раджу, который, впрочем, признаков нетерпения не выказывал.