— Дэнчик, почему ты не уделяешь мне внимания? — спросила девушка. — Можешь, приготовить мне завтрак поплотней, а то я этими бутербродами и омлетом не наедаюсь.
— А может ты сама себе приготовишь. Продукты на кухне в шкафу, ты знаешь где, — ответил я, доедая остатки завтрака.
— А ночью в постели ты говорил совсем другое. Я так и знала, ты такой же, как и все мужчины.
Соня, которая сидела рядом и пила кофе, сложа ногу на ногу, услышав её слова, подавилась и закашлялась так, что едва не задохнулась. Выражение лица Михаила тоже стало несколько неловким его взгляд, будто случайно скользнул от меня к Жанне и обратно.
Мне от этого стало неловко, я не знал, как на это реагировать, но собравшись, произнёс:
— Ну, всё, хватит капризничать. За вчерашнюю ночь от всей души спасибо, она была великолепной. А как вернемся, я проявлю свои лучшие кулинарные способности, сварю тебе целый мешочек пельменей. И это будет все только для тебя.
— Ну, хорошо, договорились, — с ехидцей ответила Жанна, — а вот к пельмешкам бы ещё не помешал зеленый лучок и черный перец.
— Ну, разумеется, все будет, как ты любишь, — и с улыбкой я встал из-за стола.
В такую морозную погоду хоть что-то зелёное кроме елок уже считались большой удачей, о зелёном луке и тому подобном даже мечтать не приходилось.
Подкрепившись на скорую руку, все оделись потеплее, чтобы не замёрзнуть, и приготовились выйти из дому с топорами на плечах.
Как и обсуждали вчера, мы решили отправиться за деревом для гроба в лес на горе у окраины деревни. Туда вела лишь одна тропа, заваленная снегом до такой степени, что передвигаться по ней можно было только по одному друг за другом.
И если подъём в гору не представлял сложностей, наверняка спуск принесёт немалые сложности. Я обдумывал это пока, поднимался вверх по узкой тропинке.
К счастью, среди оставшихся одиннадцати человек кое-кто понимал в вырубке леса, поскольку почти все мы были белыми воротничками. Это был мужчина чуть старше тридцати лет. Как-то в разговоре он упоминал, что занимался строительством и рубить зимой деревья ему не впервой. А также он умеет изготавливать простецкую мебель. Только вот в гробах он не очень понимал. Тот мужчина шёл впереди всех и, выбрав несколько деревьев, принялся объяснять остальным, как нужно рубить.
Хотя я был долек от этого, но у меня в голове промелькнуло подозрение, о каком строительстве он говорил и где он научился валить деревья в студеную пору. Но никто из нас на этом не заострил внимание.
Большинство присутствующих никогда не занимались ничем подобным, и даже несмотря на указания знающего человека, их действия оказались очень и очень неловкими.
Я взял топор, примерился пару раз, затем нанёс первый удар. На древесной коре остался едва заметный след от топора.
— Ты всё равно делаешь неправильно, нужно не под прямым углом рубить, а под острым иначе ничего не получится.
— Ты что, рубила деревья?
— Я видела, как другие рубят.
Я прибег к совету Жанны и продолжил орудовать топором. Процесс оказался труднее, чем это казалось со стороны. За полдня нам удалось, отдыхая по очереди, повалить всего одно дерево.
— Что делать, Михаил? — спросил кто-то из мужчин, — Будем еще одно рубить?
Михаил оценивающе обвел нас взглядом, после поднял голову, посмотрев на надвигающиеся тучи, скрипнул зубами, сказал:
— Нет, обрубим все лишние ветки и унесем сначала это, а завтра продолжим.
Сейчас было четверть третьего часа пополудни, но небо уже начало темнеть, посыпались крупные хлопья снега. Судя по всему, ночью вновь ожидался сильный снегопад.
— Сколько всего деревьев необходимо для изготовления гроба? — спросил я, обрубая мелкие ветки со ствола дерева.
— Если мне не изменяет память, то староста сказал, три, — ответил Михаил, — Думаю, за два дня работы справимся. Давайте, кто мне поможет?
Я без задней мысли подошел помочь тащить бревно, но тут услышал голос Жанны:
— Ой! Кажется, я подвернула ногу. Денис, прошу, помоги мне. Сама я не дойду.
— Как ты меня уже достала, почему постоянно я должен тебе угождать. Посмотри сколько народу, почему именно я? — вырвалось у меня изо рта гневным рыком.
Но тут меня по спине похлопал Михаил и с улыбкой произнес:
— Иди парень. Такой девушке нельзя отказывать, тем более нести ее на руках, это одно удовольствие.
В ответ я лишь кивнул и пошел к Жанне, которая стояла, поджав одну ногу, и держалась за ствол дерева.
Подойдя к девушке, я посмотрел на нее. Никакого скрытого смысла в её жалостливом выражении лица я не углядел, однако внутреннее чутьё подсказывало мне, что здесь что-то не так. Будто бы причина внезапной просьбы Жанны на самом деле не так проста, как кажется.