Татьяна почувствовала себя немного неуютно под их взглядами, поэтому не стерпела и тихо обратилась к девочкам:
— Малышки, а как вас зовут?
В тот же миг три пары детских глаз без тени эмоций направились на Татьяну, от чего та едва не впала в необъяснимую панику.
— Нельзя просто так говорить незнакомцам наши имена, — сказала девочка, что стояла посередине. — И даже если я скажу, вы все ровно не отличите меня от сестёр.
Татьяна, которой будто заткнули рот, неловко пробормотала:
— Ну ладно…
— Но если ты не говоришь своего имени, откуда можешь знать, что мы не отличим? — вмешался сидящий рядом Евгений. Кажется, он совсем не боялся жутковатых девочек перед собой. Изящно положив вилку, он прохладным тоном заявил:
— Если в дом пришли гости, всё же следует вести себя повежливее.
Девочки, услышав его, переглянулись между собой. Затем снова заговорила та, что стояла посередине:
— Меня зовут Надежда, её — Вера, а её — Любовь.
Я, услышав имена, едва не поперхнулся, выплюнув еду прямо на стол. Я подумал: «Мама ваша, прямо скажем, скреативила, раз придумала такие необычные имена, да еще и для тройняшек».
На лицах остальных тоже промелькнули лёгкие улыбки.
Надежда сказала:
— Раз мы представились, вы непременно должны нас запомнить.
Евгений внимательно оглядел девочек и вдруг протянул руку и погладил Надежду по голове:
— Ладно, я запомнила. — Потом похлопал стоящую ближе всего к нему девочку по плечу и произнёс: — Идите, мама уже приготовила завтрак.
И тройняшки вприпрыжку убежали из обеденного зала.
Мне показалось, что последняя фраза девочки прозвучала как-то подозрительно. Что значит — раз они представились, то непременно нужно запомнить? Неужели, если не запомнить, может что-то произойти? И, судя по уверенному виду Евгения… неужели он, в самом деле смог различить между собой трёх абсолютно одинаковых девочек?
В ответ на мой озадаченный взгляд Женя, впрочем, ничего объяснять не стал. Допив последний глоток молока, он сказал:
— Идём. Нужно осмотреть нижние этажи.
Вчера мы прибыли сюда уже в довольно поздний час и не решились уходить далеко от места проживания, изучили только первый и последний этажи. Сегодня же, пользуясь тем, что ещё только раннее утро, Евгений предложил нам пройтись по этажам и посмотреть, нет ли в доме других жильцов.
Кровь, в которой вчера вымылся Геннадий Иванович, до сих пор не оттёрлась, и, судя по его измождённому лицу, он не мог уснуть всю ночь. Услышав предложение Евгения, он тихо спросил меня, не могу ли я опять сопроводить его в душевую, чтобы умыться.
Я выразил ему своё восхищение:
— Даже увидев ту тварь, ты всё равно хочешь пойти? Просто набери теплой воды и умойся, а дальше постарайся до конца игры. Всё-таки жизнь важнее чистоты.
— Что за тварь вы увидели? — тут же задала вопрос Татьяна.
— Вчера, когда Геннадий Иванович принимал душ, что-то сидело на лейке. Не уверен, что это было, но немного похоже на труп младенца.
Татьяна от сказанного мной лишь хмыкнула.
Ксюша, услышав наш разговор, снова захныкала и в конце концов расплакалась, заявив, что больше никогда не пойдёт умываться туда. Плачущая девушка бросила взгляд на Татьяну, видимо, потрясённая её невозмутимостью.
Татьяна совершенно спокойно сказала:
— Часто пугали, вот и перестала бояться. — Она сложила руки крест-накрест, и продолжила. — Он же не умер. Значит, та штука не представляет угрозы, чего её бояться.
Её слова прозвучали довольно разумно. Я откусил печенюшку, отряхнул крошки с ладоней и произнёс:
— Всё равно будьте осторожны, а лучше и вовсе туда не ходить.
Всё-таки Геннадий Иванович тоже рассудил, что жизнь дороже, и после недолгих колебаний в душевую решил не ходить, а только набрал горячей воды в таз и вымыл лицо.
— Идёмте, спустимся и осмотрим нижние этажи, — Евгений поднялся и вышел в коридор.
Во всех квартирах на этажах были установлены одинаковые железные двери, выкрашенные в ярко-красный цвет. Краска местами облупилась, так что неизвестно, сколько им уже было лет. Обойдя пару нижних этажей, никаких звуков и шумов мы не услышали, складывалось впечатление, что кроме жильцов на девятом этаже в доме никого нет.
Евгений, стоя на лестничном марше, бросил взгляд на верхние этажи.
— Я не верю чтоб в этом доме больше никого не было. Каждый мир должен соответствовать логике и здравому смыслу, пустое здание не может возникнуть просто так. Наверняка дом опустел по какой-либо причине.