— Татьяна? — я окликнул девушку
— Что? — обернулась она.
— Уже стемнело, ты не идёшь спать? — и я указал на спустившиеся за окном сумерки.
— Уже иду, — ответила Татьяна. — Но кровь никак не отмывается.
— …Что? — переспросил я девушку, а у самого по спине пробежал холодок.
— Я говорю, кровь никак не могу отмыть!
Не отмывается. Я в тот же миг вспомнил первый день, когда Геннадий Ивнович стоял под душем и говорил мне то же самое.
— Брось умываться! Уже так поздно, скорее иди в комнату! — сказал я девушке.
Наверное, Татьяна всё же услышала в моем голосе скрытое беспокойство.
— Ладно. Ты пока иди. Я сейчас выйду.
— Поторопись.
Девушка в ответ неопределённо хмыкнула.
В той сказке, «Диковинная птица», колдун, перед тем как выйти из дома, давал сёстрам яйцо, и стоило только девушкам открыть запретную дверь, белая скорлупа окрашивалась кровью, тогда колдун по возвращении убивал невесту и рубил тело на куски, а затем вновь кидал в подземную комнату… Теперь я наконец понял важность записки из прошлой двери. Если бы я не узнал об этой сказке, сейчас наверняка находился бы в полной растерянности и неведении.
Но теперь связь этого мира с детской сказкой постепенно всплыла на поверхность.
Я, услышав, что вода в кабинке Татьяны выключилась, и решил наконец вернуться в свою комнату. Евгений уже валялся в кровати, играя в мой телефон.
Тот прилёг рядом, прислонившись к стене, и сказал:
— Татьяна не может отмыть кровь, в которой испачкалась.
— Кровь с яйца отмыть невозможно, — ответил Евгений, не отрывая взгляд от экрана. — Если кровь отмыть, как же колдун будет искать свою жертву?
— Но кто же тогда колдун?
Женя покачал головой и ничего не сказал. Неизвестно только, он не знал ответа или же не хотел отвечать?
Готовясь ко сну, я тихонько прошептал:
— Сегодня ночью снова кто-то умрёт. — Поскольку всего трое остались, не испачканы кровью. — Только не знаю, кто будет первым.
Евгений положил телефон и склонил голову набок, глядя на меня:
— Знаешь, что ты очень интересная личность?
— Хм? С чего бы это?
— Я полагал, что ты захочешь придумать способ, как их спасти. Ведь с самого первого дня нашего знакомства ты производил впечатление человека весьма мягкосердечного, который очень высоко ценил чужую жизнь.
— Я не так умён, как ты. А если ты не знаешь способа, куда уж мне придумывать. И вообще, я устал, и хочу спать. — Пробубнил я себе под нос.
— Ну, тогда спокойной ночи, — сказал Женя.
— Спокойной ночи.
Я уже морально приготовился к тому, что сегодня ночью меня что-то разбудит. Ожидания полностью оправдались, примерно в три часа ночи я опять проснулся от странных звуков, которые раздавались довольно далеко, но всё же доносились до моих ушей.
Я повернулся и увидел рядом с собой спокойно спящего Евгения. Надо сказать, что в женском образе он выглядел действительно красиво.
Звук снаружи не прекращался, но я колебался, стоит ли сейчас будить Женю.
Впрочем, принять окончательное решение мне не дали, из коридора послышался пронзительный вопль. Голос принадлежал Семену. Скорее всего, он увидел что-то по-настоящему страшное, поскольку заорал так, что сорвал глотку.
Крик оказался достаточно громким, чтобы разбудить даже Евгения, который обычно спал очень крепко. Открыв глаза, он первым делом уставился на меня, я не успел еще ничего сказать, как Евгений по-девичьи смутился:
— Дурак! Ты что, всю ночь смотрел, как я сплю?
— Опять твои идиотские шуточки.
— Ну ладно, ладно, ничего страшного. И без тебя знаю, что я красивая.
Тут мы оба ухмыльнулись.
— Ну а в серьез ты че не спишь — прошептал Женя.
— Слышишь? — ответил ему я, насторожившись.
Крики снаружи всё не стихали. Мы с Женей оделись и зажгли свет, затем тихонько вышли из комнаты и первым делом увидели в конце коридора сидящего на корточках Семена, который истерически кричал, с лицом, полным ужаса.
Остальных тоже разбудили его крики, все повыглядывали в коридор из своих комнат.
Татьяна подошла к мужчине:
— Хватит орать. Что, в конце концов, стряслось?
— Мёртв… Слава мёртв!!! — Семен сжался в комок, очевидно, он пережил сильнейший шок. — Умер прямо в комнате…
— Всего-то кто-то умер, стоило ли так бурно реагировать? Ты же взрослый мужчина, не можешь взять себя в руки? — с ледяным спокойствием произнесла Татьяна.