— Душа наша! Наша! НАША!
Наталья счастлива была бы грохнуться в обморок, да только он, видимо, не имел ни малейшего желания, чтоб женщина в него грохнулась. Она дрожала, как ночная фея на морозе, не смея произнести ни слова.
И тут в двери камеры она заметила двух светозарных прекрасных юношей, одетых в белоснежные одежды. Вокруг их лиц разливалось златоватое сияние. Они ласково взирали на Наталью, отчего страх сразу отступил, ужас ослабил хватку, а сладостное умиление охватило все её существо! Увидели их и козлоголовые, перестав плясать.
— Зачем вы явились, посланники Его? — зарычал тот, что появился в камере первым.
Один юноша, повыше ростом, сделал шаг вперед:
— По какому праву вы, скверные бесы, исчадия адовы, враги рода человеческого, истязаете и пугаете душу сию?
— А потому что она наша, — второй бес ухмыльнулся, — она сделала аборт.
Юноши переглянулись, низкий кивнул, мол, да, было дело. Душа Натальи трепетала и чувствовала все. Здесь и сейчас решалась ее участь. Ангелы и бесы спорили о ней.
— Положим, что и делала, да только она со слезами каялась в этом грехе, — высокий ангел взглянул вверх, как бы вспоминая, — да, в Никитской церкви на центральном кладбище, покаяние Богу принесено при свидетельстве иерея Евгения, — Наталье тут же пришла на память часть этой ее биографии. Все тут же вспомнилось во всех мельчайших подробностях. И храм, и кладбище, и лысоватый батюшка Евгений с длинной густой черной бородой с проседью. Вспомнился даже таксист-балагур, который подвез ее от дома к храму.
— Она обманывала свою мать, грубила ей, сквернословила и воровала деньги, — бесы снова загомонили, — наша душа!
Лики ангелов сделались печальными, а Наталья все вспомнила и в этот раз. Белые юноши пошептались меж собой, и снова высокий выручил женщину:
— Она просила у матери прощения в праздник Входа Господня во град Иерусалим, милостивый Господь зачтет этот поступок в счет покаяния, — Наталья вспомнила, как на Прощеное воскресенье действительно плакала, моля маму о прощении.
Бесы злобно закричали, запрыгали, потрясая кулаками:
— Она со своим дружком подделала паспорт и обманом завладела большой суммой. А потратила денежки-то по своему усмотрению, — вся троица бесов осклабилась, яростно сверкая глазами.
Наталья обомлела — бесы знали все. Каждый ее чих и пук были им известны!
Ангелы снова пошептались:
— Вы правы, служители геенны огненной, да только она сокрушалась в этом грехе. А ее матушка, почтенная Ольга Васильевна не далее, как в прошлое воскресенье, отслужила молебен о дочери своей, во узах сущей рабе Божией Наталии. Молитва матери со дна моря достанет! Вам ли не знать этого, стражи вечного осуждения?
Второй ангел, тот, что ниже ростом, подошел ближе и встал между коварными бесами и Натальей:
— Пошли отсюда, бесстыдная проклятая свора адова! Здесь вам ничего не светит!
Бесы вновь загомонили, поскуливая, и с громким лаем, бросившись прямо сквозь отсекающую решетку, выскочили из камеры через окно и скрылись с глаз.
— Идем, Наталья, — высокий ангел протянул ей раскрытую ладонь, — сначала тебе предлежит встреча с Ним.
Она оглянулась в последний раз. Сокамерниц вывели из хаты, а ее бездыханное тело погрузили на носилки и выносили из камеры.
Наталья с великим воодушевлением взялась за руку ангела, и вся троица взмыла ввысь. Наталья чувствовала несказанную радость, а благодарность матери своей и двум ангелам просто не знала границ! Она оставляла внизу всю боль, унижение, предательство, обиды и тоску. Наталья сбросила свое бренное тело, словно ветхую драную одежду. Женщина решила молиться о матушке своей, рабе Божьей Ольге, всегда и всюду, где бы она ни очутилась.