Несмотря на то, что он намеренно старался отгораживать себя от мировых проблем и глобальных бедствий, периодически чувство отчуждения и добровольной сепарации заставляло его окунуться в еще более невероятный, чем выдуманные, мир реальности. Тогда он целыми днями смотрел новостные каналы, или закупал кипу газет, или часами читал новостную ленту. Последним он и занялся в этот раз. Он читал о политических распрях, массовых убийствах и глобальном потеплении. О нескончаемой, заранее проигранной борьбе с коррупцией, новых смертельных вирусах и угрозе терроризма, исходящей со всех сторон, кроме их собственной. Все во всем друг друга винили, и никто ни за что не нес ответственность. Лишь иногда попадались заголовки гласящие о триумфальных возвращениях давно забытых артистов; прорывах в области медицины, еще немного приближающих нас к бессмертию; о спасенных жизнях и о спортивных победах. Но подобные новости были лишь крошечной каплей в огромном океане событий, омывающем планету. Казалось, что мир погружен в беспросветный хаос из ненависти, жестокости и обмана. Даррен отчаянно напомнил себе, что верить всему, что говорится в новостях, нельзя. Тут даже делить на два не поможет, разве что на десять. Даррен задумался над тем, какие новости читают люди в их газете, вернее журнале (ему все время приходилось себе напоминать). Когда он только начинал там работать, всегда старался целиком прочитать каждый выпуск. Ему казалось, что таким образом он проявляет уважение к коллегам и их непростому труду. В то время он и свою колонку перечитывал. Отчасти, но лишь отчасти, из тщеславия, а в основном все же, чтобы убедиться, что она действительно на месте, и узнать свои слова на бумаге, такой настоящей и материальной. Но чем больше он тратил интерес к миру за пределами его сознания, тем меньше его волновала и собственная работа, и уж тем более чужая. В итоге, чтение «Nova vita» он окончательно прекратил. Теперь же ему стало интересно вспомнить, чем занимаются у них в издании. Кроме того, на него нахлынула ностальгия. Только вот часы показывали два часа ночи. Вряд ли он сейчас найдет работающую торговую точку, продающую печатные издания. Все приличные магазины уже давно закрыты, а читать интернет-версию не хотелось - в ней нет той настоящести, что есть в печатном экземпляре. Придется ждать до завтра. Можно даже зайти в издательство, заглянуть в архив, а заодно переговорить с Мэттом. Он, наверное, с ума сойдет от радости и начнет отпускать глупые шуточки о том, что вот, мол, снизошел царь-батюшка. Но воспоминания о начале их общего пути сделали Даррена великодушным и даже немного сентиментальным, и мысли о чувстве юмора главного редактора - весьма сомнительным на его вкус - не вызвали в нем привычного раздражения.
Даррен отложил ноутбук и, слушая вполуха закадровый голос из передачи о забытых кумирах предыдущих поколений, погрузился в мягкие воды воспоминаний. Ему так ясно представлялся Даррен шестилетней давности, что он вновь почувствовал себя восторженным парнем двадцати двух лет, впервые переступающего порог офиса тогда еще крошечного издания. Можно сказать, свой путь к восхождению они начинали вместе: Мэттью Хоуп, Даррен Сангвин и «Nova Vita». Даррен на тот момент перебивался случайными заработками, отказываясь браться за постоянную работу, боюсь, что рутина поглотит его, и тогда его планам не суждено будет сбыться. Он жил верой в светлое будущее, которое расставит все по местам и даст объяснение всему, что привело к нему. Он знал, что ему повезет, что он найдет место, где все изменится. Неизвестно откуда, он просто знал. И он был уверен, что найдя это место, сразу поймет - это оно. Так и произошло. Все сложилось даже лучше, чем он ожидал и мог позволить себе мечтать. Видимо, иногда чудеса все-таки случаются, если не забывать в них верить. Работа нашла его сама. В другом конце города Мэтт Хоуп уже в третий раз пытался закрепиться в жестоком и негостеприимном мире массовой информации. Первые две попытки обернулись фиаско, но он отказывался сдаваться и признавать поражение. Поэтому он начал снова. Снова с нуля. И снова с неумолимой верой в успех и магические свойства числа три. Его концепция была простой: пиши только то, во что сам веришь. Даррену сегодняшнему это казалось безумной утопией, и он совершенно не понимал, как им удается не просто держаться на плаву, но и весьма успешно грести в числе первых в этом заплыве. Но тогда, на заре их общей карьеры, он восхищался подобной принципиальностью, отказом играть по принятым правилам, навязываемым всем новичкам, и искренне верил в их совместный триумф. А Мэтт верил в Даррена. Ровно настолько же, насколько он верил в остальных найденных им работников. Кого-то он, как и самого Даррена, завербовал на просторах интернета, кто-то сам откликнулся на объявление, сильно напоминавшее зов о помощи - и, вероятно, потому такое эффективное, - и принес Мэтту свои работы. Каждый, кого принимали на работу в «Nova Vita», был волен заниматься тем, что ему нравилось. Хоуп придерживался той точки зрения, что только так можно создать качественный материал и заинтересовать публику. Он понимал, что публика эта становится все умнее и все более скептично настроенной по отношению к СМИ, и решил положить конец этой эпохе недоверия. На первых этапах далеко не все оставались верны Мэтту, изданию и этой идеологии. Многие уходили, как только подворачивалось более выгодное - в финансовом плане, конечно же - предложение. Тех, кто, как Даррен, верили и оставались несмотря не на что, было немного. Но после того, как «Nova Vita» прошла первые испытания рынком, нашла своего читателя и стала набирать популярность, уже мало кто захотел бы уйти оттуда. А Мэтту становилось все сложнее отбирать кандидатов - которые теперь шли нескончаемым потоком - на работу в теперь уже крупном издании, расположившемся в куда более престижном районе города.