-У меня нет факса, но я сделаю все, что в моих силах. Все, прости. Я не думал, что вы будете так волноваться, честное слово. Больше так не буду. Честно-честно.
-Уж надеюсь, - буркнул Мэтт, но уже более примирительным тоном. - Счастливой поездки. Родителей так не пугай.
-Постараюсь. До встречи, шеф.
Все то время, пока Даррен слушал, как начальник шлет в его адрес гром и молнии, он бесцельно бродил по квартире и наткнулся на переданную ему Бернардом книгу. Она как из головы у него вылетела. Как странно, что он совсем забыл про книгу, которая совсем недавно занимала все его мысли и лишала покоя, отказываясь выпустить из цепкой хватки загадочности, окружавшей ее. Как такое происходит? Но теперь это уже неважно, ведь он вновь нашел ее, и вновь в ее власти. Уже завтра она раскроет ему свои секреты.
13
Путешествовал Даррен с крошечным, сосланным в багаж, чемоданом, что могло бы показаться любому здравомыслящему человеку нелепой избыточностью, учитывая, что ехал он всего на три дня. Он вполне мог бы обойтись и менее габаритным багажом. Однако Даррен предпочитал прождать у ленты любое вынужденное количество времени и даже рискнуть утерей багажа, лишь бы не связываться лишний раз с пассажирами в салоне и всеми прелестями перелетов с ручной кладью под боком. Он оставил при себе только бумажник, паспорт, посадочный талон, дождавшуюся наконец своего часа книгу и свое главное орудие труда - карандаш.
Рейс был поздний, один из последних, и аэропорт выглядел куда пустынней и нелюдимей, чем в любое другое время. Люди либо кучковались у гейтов, либо, если для них, как для Даррена, не нашлось компании, они рассаживались на почтительном расстоянии друг от друга за барными стойками, которые, в силу своей многочисленности, однообразности и особенностей расположения, сливались в одну сплошную систему. Лица этих одиноких пассажиров подсвечивались экранами смартфонов или огромных подвесных телевизоров, которые неизменно были настроены на спортивные каналы.
Даррена мало волновал спорт, но по вялой реакции зрителей он мог сделать вывод о том, что крутят, по всей вероятности, повторы, или соревнования, далекие по важности от олимпийских игр и кубка мира по футболу. На телевизоры он не смотрел. Телефон лежал на стойке перед ним, поверх уже слегка потертой по краям от вечных перекладываний стопки плотных бумажных листов, на втором из которых чернила впитались в форме букв, образующих слова «Пять лет спустя». Он планировал начать читать в самолете. Поэтому выпитое нужно было контролировать - пара стаканов для храбрости не должны перерасти в бездумное пьянство, отключающее мозг и подавляющее все чувства. Даррен рассматривал своих соседей, не слишком пристально - никогда не знаешь, из-за чего можно попасть в неприятности. И все же, ему было интересно, был ли среди них кто-то, кто чувствовал себя сейчас - или когда-либо - так же, как он. Большую часть посетителей бара составляли мужчины среднего возраста, более или менее солидного вида. Даррен сделал логичный вывод, что они, должно быть, командировочники - летят из большого города, чтобы нести свет в места, где с электричеством неполадки. У них были серьезные, сдержанные, пожалуй, даже сосредоточенные лица, скрывающие любой намек на эмоциональность. Даррен тщетно пытался их разгадать. Но может, были другие сигналы? Постукивание ногой, сжатые кулаки, мелкие морщинки, выдающие попытки скрыть внутреннее напряжение. Он ничего не видел. Неужели ему одному здесь страшно? А может, он просто не замечает никаких знаков. Людей так тяжело разгадать в наш век, их скрывают их щиты-смартфоны и острые мечи-улыбки.
Однако откуда-то из глубины помещения доносился постоянный шум, источник которого Даррен никак не мог определить. И вот, наконец, после долгого вглядывания в полумрак зала, он разглядел нарушителей спокойствия. Сдвинув два столика, почти в самом углу у стены сидела небольшая компания молодых людей, судя по всему, студентов университета, логотип которого красовался на фирменной толстовке каждого из них. Они громко смеялись и оживленно что-то обсуждали, яростно жестикулируя и не забывая опустошать кувшин пива, стоявший на одном из сдвинутых столов. Они казались такими счастливыми и беспечными. Они выглядели как люди, у которых вся жизнь впереди и они знают об этом. Но они ведь были всего на несколько лет младше Даррена. Значит, и у него еще все впереди. Почему же его не покидает чувство, будто все уже закончилось? Ему вдруг захотелось подойти к ним, поговорить о какой-то неважной ерунде, зарядиться их энергией, поверить в то же, во что верят они. Но что бы он им сказал? Он продолжал устало смотреть на них, перебирая пальцами листы и представляя, как он сидит там, с ними, смеется, пьет пиво и строит грандиозные планы на «жизнь после диплома». Дошло бы все до той безликой жизни, которую он сейчас растрачивает больше, чем проживает, если бы он избрал другой путь? Поступил в университет, нашел бы себе там таких же счастливых, беззаботных друзей, получил уважаемую профессию и устроился на нормальную работу? Вряд ли. Но как знать. Говорят, от судьбы не уйдешь, как ни беги. Он опрокинул в себя остатки виски, тяжело опустил стакан на стойку, расплатился с барменом и, положив телефон в карман, с книгой подмышкой, направился к гейту.