Глаза упорно отказывались фокусироваться, то ли мстили за прошедшую ночь, то ли пытались уберечь от дальнейших потрясений и, как результат, очередного разочарования в современной литературе. Пришлось обратиться к очкам, которые теперь, после охоты за телефоном, лежали на подлокотнике кресла. Обычно они заступали на службу уже после наступления темноты, однако сегодня случай был чрезвычайный. По пути от дивана к креслу Даррен сделал крюк, чтобы проведать заряжавшийся на полу телефон, и решил, что раз уж встал, можно и кофе еще заварить. Последняя чашка, пообещал он себе, и так уже достиг своей суточной нормы всего за несколько часов. К тому же, делал он это скорее во имя прокрастинации и с целью отложить этот неприятный процесс чтения на как можно более далекое будущее. Пока он таращился на синюю подсветку работающего чайника, до него стало доходить поначалу смутное, но быстро растущее и крепнущее волнение за то, что он не закрыл окно в спальне. Вскоре оно выросло до размеров гнетущей тревоги. Сначала он старался убедить себя в том, что у него просто разыгралась паранойя. Потом он пытался отследить свой утренний порядок действий, но из этого не вышло ровным счетом ничего. В итоге он все-таки сорвался и побежал в комнату. Как ни странно, в этот раз он оказался прав. В комнате стоял жуткий холод. Даррен быстро подошел к окну и захлопнул его, порадовавшись, что на дворе не осень, иначе с деревьев налетели бы листья как в прошлый раз, или еще какую дрянь занесло бы. Ругая себя и давая запоздавшее новогоднее обещание впредь всегда, ВСЕГДА проверять окно, прежде чем выходить из комнаты, Даррен натянул подобранный с пола свитер и вышел в тепло.
Он закончил заваривать кофе и мысленно отметил, что пора пополнить его запас в кухонном шкафу. С чашкой в руках и надеждой в сердце он вновь уселся на диван. Вспомнил про очки, до которых так и не добрался. Попытался придумать для себя подходящее ругательство. Взял очки с кресла и приземлился обратно. В этот раз его настрой был решителен, а вера крепка. Аккуратно держа очки за дужки, он раскрыл их, поднес к глазам и понял, что стекла так и не протер. В любой другой день все эти мелкие неприятности, собирающиеся все вместе в картину крайне унылую, уже давно вывели бы его из себя, но сегодня у него на это просто не было сил. Протерев очки краем свитера и подумав: «И так сойдет», он наконец-то надел их. Больше путей к отступлению не было, пришлось читать.
Книга повествовала, как и многие другие представительницы данного жанра, об охотниках за нечистью (из того, что Даррен успел прочесть), работавших только по ночам (как можно было догадаться по названию). Сначала читать было совсем тяжело: в голове было пусто, и приходилось несколько раз перечитывать один и тот же отрывок. Кроме того, мрак, скрывающий главных героев от врагов, покрывал и логическую составляющую истории. Пришлось совершить еще одну вылазку с дивана, на сей раз за блокнотом для записей и заброшенным карандашом, и вернуться в начало книги, чтобы выписать ключевые детали, которые впоследствии могли помочь ему разобраться в происходящем.
Так, за чтением и выписками прошло два часа. После чего Даррен оценил результат своих мучений, перечитав сделанные им записи, и, так ничего и не поняв, уронил карандаш в блокнот и захлопнул его. Желание избавиться от этой проклятой книги достигло своего предела, но сделать это было невозможно. В основном с точки зрения перфекционизма, потому что вряд ли на работе к нему применят какие-то санкции, независимо от того, заменит он эту книгу другой или вообще исключит ее из обзора. Он не мог быть абсолютно уверен в этом, поскольку в силу господствовавших на тот момент обстоятельств особо не вчитывался в условия договора. Однако он был в числе первых сотрудников газеты и одним из очень немногих, продержавшихся все это время, благодаря чему он чувствовал, что в случае осечки он заслуживает некой снисходительности. Так что, дело было не в преступлении и последующим за ним наказании, дело было в принципе. Он сам себе не мог позволить это сделать: во-первых, он ведь уже начал и так с ней намучался, а значит, должен быть сильнее этой книги, во-вторых, он обещал, что менять ничего не будет. А обещания любят, когда их сдерживают. Следовательно, иного выхода не было - только вперед, через тернии ночных всадников к звездам.