Real
Бог из машины
Алексей Весин
г. Калининград
Телефон
Знакомая мелодия, сначала далёкая, как звон колокольчика в тумане, а затем всё приближаясь, становясь громче и явственнее, вливалась в его уши, голову, тяжело вытаскивая сознание из глубокого сна. И когда, разлепив веки, он увидел яркий дневной свет, привычную обстановку в комнате, то счастливо понял, что это и есть правда его жизни, а не та горестная, тоскливо тревожная, увлекающих с собой сновидений несчастья, в которые замкнулся его мозг. А через несколько мгновений, преодолевая их липкие остатки, Егор сообразил, что это звонил телефон. Тот, лёжа на столе, отчётливо, высоко и уверенно, как исправный музыкальный автомат, лил из себя радостные ноты. Электронный будильник зелёными светящимися цифрами показывал почти четырнадцать часов. «Около полутора часов проспал», – отметил про себя Егор и, морщась, гримасничая заспанным лицом, потянулся к телефону.
Он нажал зелёный значок и сразу же, выговаривая: «Да, да, я слушаю!» – приложил трубку к уху. Аппарат ему ответил молчанием. Егор подождал и снова подтвердил: «Алло! Кто звонит?» Он услышал, как где-то там, внутри, что-то зашевелилось, вздохнул кто-то печально и глубоко, но ответной человеческой речи не было. Егор ещё подождал и положил трубку обратно.
Обернувшись, посмотрел на смятую подушку и вспомнил о том, что давно уже не ел: на завтрак чай с бутербродом. Нужно пойти на кухню да приготовить что-нибудь посущественнее. Всё равно сегодня целый день сидеть дома. И только сделал шаг, как опять зазвонил телефон. Егор не спеша взял трубку и сказал, что слушает. На другом конце опять послышалась какая-то возня, сопение, и… молчание. Ему пришла мысль про жену, которая сейчас живёт у тёщи той самой интересной, полной, правильной жизнью. «Ты будешь говорить?» – первым не выдержал муж. Но там в очередной раз засопели, как мультфильмовские зверьки, что-то звучно щёлкнуло, и всё стихло. Егор положил телефон на стол.
Пустые звонки его мысли столкнули обратно, к тем нелепым снам, когда он днём прилёг отдохнуть. Висящая в воздухе морось, призрачные, нечёткие, скользящие силуэты и сердце, сжимавшееся от нехорошего предчувствия. И вот тогда появляется, начинает над ним нависать, как чёрная туча, довлеть гнёт. Причём всё счастливое, радостное, жизнелюбивое куда-то делось, исчезло, пропало, как будто его и не было, и никогда не будет. А осталась только невыносимая тяжесть, которая заняла всё пространство, сдавила, влезла в содрогающееся тело, в обессиленную волю, в саму душу, и валит его, как несчастнейшее существо, в большую, склизкую яму горестей.